База Судного Дня - Василий Анатольевич Криптонов

и пусть никто не уйдет обиженным. Даже мы не уйдем обиженными.

Я сглотнул, еще раз окинув взглядом собравшиеся против нас силы. Даже если начать стрельбу из минометов и рвануться вперед, очертя голову, это мало что даст. При самом благоприятном раскладе мы подобьем пять-шесть танков, а потом нас просто разнесут в клочья. И даже не обязательно погибнут сами. Охотно верю, что нас тут перережет обломками, а улыбающийся Рикардо подойдет лунной походкой к моему трупу, достанет невредимую пробирку и поедет отчитываться перед Фантомом.

Я нажал кнопку громкой связи, прочистил горло и спросил:

– А можно полюбопытствовать, сеньор Рикардо, зачем дону понадобилась антиматерия?

Рикардо отозвался мгновенно, словно бы ждал этого вопроса с рождения:

– О, вам понравится! Видите ли, лучшие умы дома Альтомирано годами трудились над созданием адского механического монстра, фантастического чудовища, самого дьявола, если угодно. Не вдаваясь в подробности, там у него полнейшая несокрушимость, бесконечные патроны, лазеры, шипы, пилы, реактивный блок, обеспечивающий возможность полета с околозвуковой скоростью, два могучих рога на голове исключительно для красоты…

– Серьезно?! – застонал Джеронимо. – Папа сохранил мой детский рисунок?!

– Да, да, вы совершенно правы! – с энтузиазмом подтвердил Рикардо. – Но только работать это чудо сможет лишь на антиматерии, атомные генераторы слишком слабы, чтобы его запустить. На них он может только медленно ходить туда-сюда, иногда – сюда-туда. А нам нужно, чтобы он творил разрушения и наполнял ужасом сердца.

Марселино, наклонившись вперед, отключил двустороннюю связь.

– Ну и какие у нас реальные варианты? – Он обращался к Веронике через мою голову. Но ответил все-таки я:

– Вижу ровно один. Я сдамся, но оставлю пробирку здесь. Попытаюсь его заболтать, или типа того. Отвлеку. А вы тем временем попытаетесь прорваться…

– Никуда. Ты. Не. Пойдешь, – заявила Вероника. – Еще раз поднимешь эту тему – я тебя лично пристрелю за попытку дезертирства.

– А что ты предлагаешь? – повернулся я к ней. – Драться с ними?

Я ждал, искренне ждал, что она сейчас, глядя мне прямо в глаза, выдаст четкий, опасный, безумный, но последовательный план действий, которому можно будет смело довериться. Но Вероника, прикусив нижнюю губу, отвернулась и промолчала.

– Можно закрыть ворота, а потом снова открыть, – выдал предложение Джеронимо. – Вдруг что-нибудь изменится?

– Я могу напасть на них одна, без оружия, и насмешить до смерти, – вставила Ройал. – Кажется, у главного есть чувство юмора, так что шансы не нулевые.

– К черту все! – Марселино долбанул кулаком по панели. – Вступаем в бой, и да здравствует апокалипсис!

Запроси Рикардо одного меня, думается, я бы уже вылетел наружу с меткого пинка бывшего Хранителя. Но антиматерию он отдать не мог. В ней сосредоточился смысл его генетически модифицированной жизни.

«Теперь, когда у твоих друзей закончились гениальные идеи, – вмешался бронетранспортер, – могу я предложить немного своей ерунды?»

«Валяй», – разрешил я.

БТР изложил свою позицию не словами, а потоком образов, пронесшихся через мою голову за секунду. Я не поверил астроментальным глазам, но солгать относительно своих возможностей машина не могла.

«Ну а что? – переспросил БТР. – Сантос не связывал себя шаблонами, когда разрабатывал крафтовое оружие».

Я снова включил обратную связь и прокашлялся.

– Твоя взяла, Рикардо. Я сдаюсь. Но у меня есть одно, последнее желание.

– Сеньор Риверос, – вздохнул Рикардо. – После всего, что мы пережили вместе, неужели я могу хоть в чем-то вам отказать?

– Перед смертью хотелось бы еще немного пообщаться с Кармен. Ну, понимаешь, теперь, когда у меня есть чувства…

Испепеляющего взгляда Вероники я старался не замечать. Только плотная ткань комбеза худо-бедно спасала меня от воспламенения.

– Видели ее в эротическом сне? – участливо спросил Рикардо.

– Еще как!

– Смотрели тот, где она скачет на лошади?

– Эм… Нет, другой.

– В следующий раз посмотрите этот, называется «Наездница». От всего сердца рекомендую. В реале вы, безусловно, тоже увидитесь, но, увы, лошадей в доме Альтомирано не сохранилось.

Через разделявшее нас пространство я ощутил расслабление, исходящее от танков. Расслаблялись стрелки́, и их настрой передавался танкам. Как я и предполагал, разговор слышали все участники процесса.

«Сейчас, или никогда», – шепнул бронетранспортер.

Я послал команду напрямую. Ощутил, как раздвигаются панели на могучем лбу БТР-а, выпуская наружу широченный ствол.

Отдачи не было, не было и грохота, хотя снаружи, безусловно, можно было расслышать «бульк». Огромный мыльный пузырь, переливаясь радугой в галогеновом свете зала, полетел навстречу врагу.

Я практически видел буквы «WTF?», появляющиеся над танками. Над танком Рикардо они были зелеными.

Пузырь долетел до танка за секунду. Деформировался, соприкоснувшись с дулом, потом, с еще одним «бульк», счастливо вобрал машину в себя и… полетел. Многотонная машина, охваченная пузырем, воспарила в небо.

«Так и будешь пялиться?» – прикрикнул бронетранспортер.

Я спохватился. «Бульк», «бульк», «бульк» – пузыри полетели один за другим. Два, три, четыре танка начали вознесение к черным небесам. Пятый, едва приподнявшись над землей, решил поумничать и выстрелил.

Пузырь не дрогнул, только заполнился изнутри огнем. Это как-то по-особенному, по-новогоднему красиво: медленно улетающий в ночь огненный шарик.

– Держитесь! – заорал я, врезав по педали газа.

БТР рванул вперед. Минометы, подчиненные моей воле, раскидали еще один ряд танков. А как только напряжение, исходящее от машин врагов, достигло апогея, мы с моим новым другом устроили еще один фокус, на который и делали ставку изначально.

Следующий пузырь раздулся не вперед, а назад. Он окутал БТР, и мы, сохраняя инерцию, полетели над танковым полем, величественные и недостижимые, как буревестник над седой равниной моря.

Кто-то выстрелил – я видел снизу вспышку – но снаряд лишь послал рябь по мыльной поверхности, она зарябила радугой, напоминая антиматерию.

Глава 45

– Скажи мне, Николас, – прошептал в наступившей тишине мелкий, – ты – бог? Что я должен сделать, чтобы не прогневать тебя? Хочешь, принесу в жертву быка?

Я только-только смирился с тем, что видел на голографическом экране, а теперь мне пришлось поверить в то, что мне в затылок тычется ствол.

– Мелкий, ты охренел? – прорычал я сквозь зубы.

– Молчи, агнец. Рука моя не дрогнет!

Вероника, отведя взгляд от экрана, широко раскрыла глаза.

– Джеронимо! – крикнула она. – Немедленно прекрати!

– Ладно-ладно, – вздохнул тот. – Ройал, убери палец, хорошая девочка.

Я рывком обернулся и увидел, что никакого ствола не было – к затылку мне приставили палец робота.

А что хуже всего, они смеялись. Эти чертовы психопаты! И мелкий, и Вероника, и малахольный ухмылялся, вцепившись в руль. Даже глаза робота мерцали как-то подозрительно насмешливо.

Я проглотил это и обратился к экрану. Нас покачивало – снизу лупили из всех орудий. То и дело тонкая пленка пузыря становилась нестерпимо яркой, как будто мы летели внутри лампочки. Должно быть, это били лазерами.

– Не, серьезно, супер! – болтал мелкий. – Дон Сантос мне нравится все больше. Deus sex-machine, не побоюсь этого слова!

– Могу выдать подробную биографическую справку, – предложила Ройал.

– В другой раз! – махнул рукой мелкий. – Дай насладиться полетом!

– В другой раз, – вздохнул малахольный. – Finita la parodia.

– Что такое? – встрепенулась Вероника.

– Инерция закончилась, мы летим тупо вверх, в стратосферу. У нас есть дела в стратосфере?

– А сегодня пятница? – спросил мелкий.

– Понедельник, – уверенно отозвался малахольный с таким видом, будто сверился с календарем.

– Тогда нет, давай вниз.

– Сгруппируйтесь. Даю узкополяризованным лазером под углом к поверхности шара…

Сверкнул луч, и окутывавшая нас оболочка рассыпалась на тысячи бликующих капелек. Внутренности рванулись к горлу, когда началось падение. Малахольный вдавил педаль, и двигатель бронетранспортера заревел.

Я полагаю, мы грохнулись прямиком на один из танков, судя по тому гулу, что пошел по корпусу. Меня швырнуло вверх, ремни затрещали, кости – тоже. Пищал мелкий, ругалась сквозь зубы Вероника.

– Viva la imprudencia! – заорал малахольный.

Свалились с танка. От стремительного броска меня вдавило в спинку кресла. Под гусеницами –