Облепиховый остров - Николай Жданов

class="p1">– Я уже придумала, как отметить этот день.

– Столько? – удивился Капио, увидев столбик с перечнем и суммой, выделенной в конце крупным шрифтом, – Но это же огромные деньги…

– Не знаю, мои знакомые потратили втрое больше. Может быть, у них какой-то другой отец?

– Понял, ты намеренно хочешь меня задеть. Ты знаешь, как мне сейчас тяжело, и умышленно причиняешь боль. Почему ты не советуешься со мной? Почему я узнаю обо всем последним, словно я… словно я ничто?

Эль оставалась невозмутимой и искусственно тянула паузу, отчего Капио лишь набирал обороты.

– Хе-хе! Я же ведь для тебя уже «никто»? Один неосторожный шаг, один промах, и ты оказываешься никем! Замечательно!

– Ты не понимаешь, как просто убил своими словами. Ты хотел разрушить мои мечты, мои принципы! Зная, что меня бросили родители, что я «отказник», ты хотел сделать то же самое с моим ребенком.

– Это и мой ребенок.

– Ты еще не заслужил право называть себя его отцом!

– Но я хочу заслужить, а ты даже не даешь мне шанса.

– Читай дальше.

– Не уходи от ответа.

– Что ты хочешь услышать от меня?

– Я хочу, чтобы ты не говорила больше, что я не заслуживаю права быть его папой. Это низко с твоей стороны.

– Только ты бы не говорил о низости. Ты не хотел его, и этого я никогда не прощу, а он тебе этого никогда не забудет! Сейчас ты можешь претендовать только на это, – она ткнула пальцем в бумажку. – Ты хочешь быть частью жизни Эллиана? Докажи делами, а не словами.

– Когда ты выбрала ему имя, даже не сказав мне ни слова, я вытерпел. Я терплю, когда ты смотришь с презрением, как я играю с ним. Теперь ты строишь планы без меня – хорошо! Деньги? – Я найду их! Но никогда, слышишь, никогда больше не говори мне, что я не люблю своего сына! – вскипел Капио.

– Но он ведь твоя проблема! – язвительно повторила Эль, словно наслаждаясь его страданиями.

– Еще хоть раз ты это повторишь, и я не знаю, что со мной будет! – с яростью, весь дрожа, замахнулся он на нее.

– Ну, давай, ударь меня! – закричала Эль, взяв ребенка на руки. – А лучше избавься от нас обоих! Монстр! Жалкое подобие своего отца!

– Оставь ребенка в покое! Посади его на место.

– Я тебя ненавижу! Ты мне отвратителен! И знаешь что? Я никогда, ни секунды, не любила тебя!

– А я…

– Знаю, можешь мне этого не говорить. Я всегда чувствовала, что ты душой принадлежишь кому-то другому. Зачем я тебе это рассказываю? Ты же сам мне изливал свои старые чувства к этой твоей Марго! Это она, твоя Марго?! Ты же с ней мечтал иметь детей? Так иди к ней, оставь нас в покое! А Эллиана я сама как-нибудь выращу! – злобно прошипела она и затем нежно обратилась к ребенку: – Да, мой малыш? Мама никогда тебя не бросит, мама всегда будет любить тебя. А этот чужой дядя пусть идет к ней.

– Замолчи, ничтожная истеричка!

– О, я ничтожная, да еще и истеричка? И от кого я это слышу? Ха-ха-ха! Деньги! Найди деньги, никчемный ты папашка! Не для меня, а для него. Ведь ты кричишь, что любишь его? Хотя, что я говорю тебе об этом, ты все равно ничего не сможешь ему предложить в этой жизни, это и так понятно, ха-ха-ха!

– Заткни свой рот! – зарычал Капио, вцепившись руками в ее горло, словно в него вселился бес. Эллиан расплакался на руках у матери. Глядя на него, доведенный до безумия Капио, зарыдал вместе с ним. – Прости, мой ангел, прости! – процедил он дрожащим голосом, разомкнул руки и выскочил из квартиры.

Капио несся, как раненый зверь, заставляя своим видом и тяжелым, хриплым дыханием шарахаться от него испуганных прохожих. Ночные районы сменяли друг друга, пока он не добежал до двора дома, где когда-то снимал квартиру. Голову занимал мрак, и он не мог понять, почему его завело именно сюда. Задыхаясь, он упал на лавочку перед своим домом, и, жадно глотая воздух, закрыл глаза. Так лежал долго, совсем без движения. В этот поздний час двор пустел, погружаясь в темноту ночи, и приличные жители предпочитали даже не высовываться. Иногда Капио слышал шаги и чувствовал взгляды случайных свидетелей, что невольно пугало его – кто-то мог его увидеть. Но его возбужденный разум как будто просил быть найденным. Сейчас он видел себя как страшное чудовище с кровавой пастью, пришедшее в свое логово. И он понял, куда и зачем пришел. Он ожидал опасности и нарочно играл с жизнью и смертью, преподнося себя на растерзание таким же чудовищам как он. Подсознательно он помнил, что те двое, громила и его прихвостень все ещё на свободе. Удивительно, как человек даже в бредовом состоянии может оставаться расчетливым. Когда, наконец, он открыл глаза, ему показалось, что кто-то тайно наблюдает за ним из угла темного окна. Он тоже смотрел на этого таинственного наблюдателя, пока его веки снова не закрылись. Капио увидел темное небо с большими мерцающими звездами, как в детстве. Оно медленно опускалось, превращаясь в водную гладь, где звезды, отражаясь, качались, словно ночные лодочки на волнах. «Может быть, огоньки – это души предков, всплывающие ночью, чтобы что-то сообщить? Те, что близки друг к другу, как братья-близнецы. А вот одна из них, чуть в стороне, должно быть, Софо. И где-то среди этих огоньков – его отец», – представил себе Капио, услышав далекий смех своего отца, который вскоре превратился в гомерический хохот. Отец смеялся так близко, будто трубил прямо в его голове. Капио сжался, страдая от нестерпимого шума.

– Почему ты такой жестокий? – простонал он.

– Ха-ха-ха! Нет, не я, это ты сам. Я всего лишь твое отражение.

– Я не ты! Слышишь? Я не ты! – прокричал Капио.

– Ты моя плоть и кровь, не спорь.

– Ты врешь! Я никогда не стану как ты!

– Не пытайся обманывать себя, ты уже давно стал мной.

– Ты мне мстишь? Прости, прости, что так с тобой случилось. Прости, что я так поступил.

– И ради чего? Ха-ха-ха!

– Я думал, что так изменю все. И я все еще хочу изменить, ты видишь?!

– Ха-ха-ха!

– Скажи, папа, любил ли ты меня? Хоть немного ты меня любил?

– Не произноси это слово всуе, не говори о том, чего не знаешь.

– Знаю! В отличие от тебя, я люблю Эллиана.

– Уже слишком поздно.

– Что поздно, я ничего не понимаю?!

– Ты все понимаешь.

– Нет! Скажи мне! Говори!

– Ты – это