Ольга Елисеева - Сокол на запястье

Умма плакала. Ее тело все обмякло и съежилось, а по щекам текли потоки слез.

-- Уходить тебе надо. - мягко увещевал ее Ярмес. - Я выведу тебя, не бойся.

Он уже закончил и теперь лежал рядом, накрыв тело девушки краем волчьей шкуры.

-- Нет, -- хрипло простонала она. - Я соберусь с силами и убью их.

-- Сумасшедшая. Их много.

-- Увидим. - Умма отвернулась от него и не в силах больше сдерживаться, в голос зарыдала.

-- Эй, Ярмес, уж не обидел ли ты гостью? - раздался недовольный голос Крайлад.

-- Нет, -- невозмутимо отозвался племянник. - Она оплакивает своего брата. - он положил сзади руку на голову Умме и стал гладить ее по волосам, то и дело натыкаясь на обрезанную прядь от второй косы.

К рассвету девушка успокоилась, перестала плакать и ненадолго забылась коротким сном. На этот раз ей приснился Бер, который сидел на корточках у костровища Собак и показывал сестре обгоревшие бляшки от своего пояса.

На утро Умма проснулась и устроила хозяевам то, что и обещала.

* * *

-- Сучье племя! Не подходи! - за поясом у девушки торчал кремневый нож с плоским лезвием. Перехватив косы своих пленниц одной рукой, Умма другой вытащила оружие и приставила его к горлу старшей из сестер. -- Отдай мне их, Крайлад. - прохрипела она. - И покончим счеты между нашими семьями. Сюда вскарабкаются все Медведи. Двое пропавших - многовато для нашего рода. За нас будут мстить.

-- Не дури, Умма. Никто вас не найдет. - сухо бросила хозяйка стойбища. - Не всякий будет рыться в золе! - и обернувшись к сыновьям, махнула рукой. - Заткните ей пасть!

Умма, осознав, что терять ей нечего, нажала на нож. Желтоватое лезвие окрасилось кровью, и жертва, как подкошенная рухнула к ногам гостьи. В тот же самый момент вторая женщина рванулась из последних сил и отскочила от Уммы, оставив клок волос у нее в кулаке. Оглушенная болью она обеими руками схватилась за голову и рухнула у входа в пещеру. С ее темени был содран кусок кожи.

-- Горит! Горит! Голова горит! - выла Собака. - Убейте ее!

Братья и так уже не нуждались в ободрении. Они толпой ринулись на Умму и смяли бы девушку, если б сбоку на них не налетел Ярмес.

Он размахивал увесистой буковой дубинкой, расчищая вокруг свободное пространство. Его палка опустилась на голову одному из нападавших, и тот отвалился в сторону, зажимая кровавую вмятину на лбу. Одной рукой Ярмес помог Умме подняться, и та снова вступила в бой.

-- Чтоб ваши матери рожали только дохлых младенцев! - вопила девушка, орудуя кулаками. Она была сильной, очень сильной. Брыкаясь и сопя медведица отбивалась от мелких жилистых Собак, облепивших ее огромное тело, как гончие на травле.

Шум стоял такой, что никто в стойбище не услышал приближающийся стук копыт. Поэтому, когда на дороге, переваливавшей со склона горы на ее гребень, показались всадницы, таща своих коней в поводу, на них даже не обратили внимания.

-- Верхом! - крикнула Бреселида. - Оружие готовь! В драку не вступать.

Измученные женщины взгромоздились на усталых кляч, у которых уже ноги разъезжались на ровном месте. Подъехав поближе, всадницы рассмотрели подробности свалки. Посредине дерущихся мощная девица с одной косой молотила руками во все стороны. Она хватала врагов и ими, как палицей, валила остальных нападавших. Рядом с ней мелькала дубина другого отбивавшегося, образуя живописные ряды павших противников.

Оба осажденных отличались силой и упорством, но их шансы были невелики.

-- Когда-то и я была не промах. - с завистью вздохнула Гикая. Поможем ей? Клянусь Аресом, такого бойца не всякий день встретишь. А у нас потери...

Все это Бреселида могла сказать себе и сама, но прощала вмешательство старой "амазонки", для которой все от командиров десяток до самой сотницы были "дочками".

Бреселида подняла руку.

-- Вклиньтесь между ними!

Только теперь жители стойбища заметили отряд. Они выставили было дубинки, но были в минуту смяты всадницами.

-- Хватит! Прекратите! - кричала Бреселида, разъезжая мимо сгрудившихся в кучу собак. - Почему вы хотели убить этих людей?

-- Они сами на нас напали! - выкрикнула Крайлад.

Сотница с сомнением хмыкнула.

-- Вдвоем? На целое стойбище?

-- Это правда, госпожа. - весь залитый кровью Ярмес подошел к Бреселиде и положил руку на круп ее лошади. - Эта женщина потеряла брата и пришла мстить за него. - он тяжело дышал.

Бреселида повернулась к Умме, которая пыхтя и цепляясь за камни, поднималась с земли.

-- Девушка, у тебя нет головы. - укоризненно сказала всадница. - Ты рисковала своей жизнью и жизнью своего мужчины, зная, что вас все равно убьют.

-- Они съели моего брата. - упрямо выдохнула медведица.

-- Как съели? - озадаченно переспросила Бреселида.

Умма запинаясь и жестикулируя толстыми пальцами, изложила свою версию. Когда она останавливалась, подыскивая нужное слово, Ярмес вставлял короткие реплики.

-- Он видел. - девушка ткнула в него пальцем. - Но ничего не мог сделать один.

-- Да, вдвоем вы много натворили. - скептически протянула сотница. А ты собственно кто? Ты здешний?

-- Я их родственник. - Ярмес показал на столпившихся у пещеры Собак. - Дальний. Мое стойбище вымерло зимой.

-- Ладно, -- кивнула сотница и снова повернулась к жителям деревни. Я не могу вас рассудить - это дело царицы. Я возьму с собой сестру убитого и тех женщин, которых она обвиняет. - Бреселида поморщилась. - Кажется, их осталось только две. А вы сидите смирно! - она сдвинула брови.

Меотянки помогли Умме и сестрам-преступницам взобраться верхом. Благо после потерь под Дандариком свободных лошадей хватало.

Впереди за неглубоким распадком маячил лесок, за ним теснина и снова склон, поросший кривоватыми соснами.

-- Вперед. Шагом. - приказала Бреселида. - Надо отъехать отсюда подальше, чтоб встать лагерем.

- Собаки теперь убьют меня! - Ярмес с отчаянной силой вцепился в узду ее лошади. - Как только вы уедете.

Сотница недовольно покусала губу. Двое мужчин в отряде - это уже через чур. Двое на 80 баб - начнутся распри. Да и вообще мужчина в сотне плохая примета. Но сейчас ее всадницы очень устали. Они больше всего хотят перестать двигаться, вытянуться в струну и умереть. Хоть бы и на этих камнях!

Бреселида кинула враждебный взгляд на сестер-собак, которые пожирали родственника ненавидящими глазами, и, наконец, решилась.

-- Садись. Вон, на чалого. Удержишься верхом?

Парень помялся и не без труда влез лошади на спину.

-- Будешь ехать с нами до тех пор, пока сможешь держаться сам. сказала амазонка. - Не удержишься, скину в первой же яйле.

Ярмес молча кивнул.