Виктор Колупаев - Дзяпики

– Не брал и ничего не знаю, – мгновенно ответил Маханов. – К дзяпикам не принадлежу. Николай Васильевич свидетель.

– Оставьте пожилого заслуженного работника в покое, – твердо сказал Разов. – Прошу всех разойтись и заняться своим делом. А вы, Павел Алексеевич, задержитесь на минутку. Все, товарищи, все. Время не ждет!

Люди нехотя стали расходиться.

– Конденсаторы нормальные будут? – спросил у Разова Вяльцев.

– Уж не собираешься ли ты хранить кокосовые орехи в сберегательной кассе? – вопросом ответил Николай Васильевич.

– Нечего еще хранить. А это имеет значение?

– Имеет, если ты в состоянии умножить два на два.

– Совпадение! – сказал Виктор.

– Не торопись, дружок.

– Как это понимать?

– Работать надо, Виктор Григорьевич. Мозгами шевелить.

– Мозгами… да, да… мозгами. Извините.

Вяльцев выходил из кабинета последним и краем уха услышал, как Разов сказал Маханову:

– Ты что, Павел Алексеевич! Сдурел! Подождать не мог?!

Дверь захлопнулась.

«Что же так поспешно спрятал в сейф Разов? – подумал Вяльцев. – Что-то очень знакомое».

В коридоре он нагнал медленно шагавшего председателя месткома и внезапно спросил:

– А где это вы достали бумеранг, да еще выеденную тыкву?

– Что? – переспросил тот. – А-а… Антикварная вещица.

– Не из могильника ли у деревни Тахтамышево?

– Что вы? Осквернять могилы не имеет смысла.

Иннокентий Викентьевич ласково взял Виктора под руку:

– Дорогой Виктор Григорьевич. Вы же сделали величайшее открытие в истории человечества! Все эти чудеса – шелуха, налет. Пройдет все и забудется. А цивилизация дзяпиков будет согревать сердца поколений ученых. Они должны быть милыми, эти дзяпики. Они такие доисторические. Настраивайте свой транстайм, тогда и я с вами. Уж очень хочется взглянуть на такую прелесть. И девушки теперь уже без всякого сомнения защитят кандидатские диссертации. Еще бы не защитить, когда такое открытие! Поизучают немного и защитят. Хи-хи-хи. Виктор Григорьевич, у нас ведь тоже есть план по валу и номенклатуре.

– А по реализации готовой продукции?

– Кому же мы ее будем реализовывать? Шутник вы! Хи-хи-хи! Ну и шутник. Мне бы с вами нужно поговорить поподробнее, Виктор Григорьевич.

– Позже, Иннокентий Викентьевич, позже. Сейчас некогда. А вы идите в зал, там скоро будут прокручивать отснятую нами кинопленку. Много ценного для истории увидите.

– Бегу, Виктор Григорьевич, бегу. – И доктор исторических наук бодро застучал тростью по деревянному полу.

Вяльцев спустился в гараж к транстайму, запрыгнул в тамбур и прошел в отсек образования волновода времени. Грустное лицо Вельского ему многое сказало.

– Плохо, Юрий Петрович?

– Плохо, Виктор Григорьевич.

– Придется ломать голову.

– Жаль Акимова.

– Неужели так безнадежно?

Вельский промолчал, а потом спросил сам:

– Скажите, Виктор Григорьевич, куда вы столько израсходовали энергии?

– Как куда? На образование и поддержание волновода времени.

– Но вы ведь прибыли почти с нулем. А с учетом НЗ вам должно было хватить энергии на несколько месяцев, пожелай вы там на такой срок остаться.

– Утечка квантов времени?

– Не похоже. Я посчитал. Слишком большое расхождение. – Вельский протянул Виктору листок.

Вяльцев сел на первый попавшийся стул, устало уставился в лист бумаги, испещренный формулами и цифрами.

Вокруг уже работали инженеры. Снова тащили кабели и измерительные приборы. Начиналась обычная нервотрепка, осложненная, правда, тем, что где-то там, в глубине тысячелетий, остался Анатолий Акимов.

– Непонятно, – тихонько согласился Вяльцев.

– Абсолютно непонятно, – согласился Вельский. – Если вся энергия была израсходована в импульсе, то тогда бы вы утащили в прошлое не только свой транстайм, но и ближайшие окрестности СКБ… К счастью этого не случилось.

– Очевидно, как день. СКБ стоит на месте и все прочее тоже. Задачка для решения на досуге. Ничего не приходит в голову, Юрий Петрович?

– Ничего. – Вельский вздохнул и начал протирать очки.

К ним подошли Чекин и Силуэтов.

– Что, Антон? – спросил Вяльцев. – Прав ты был. Слишком рисковали мы. И все по моей вине. Отрицать не буду. Можешь идти и докладывать Разову. И совершенно правильно сделаешь. Плохой из меня руководитель.

– Зря вы так, Виктор Григорьевич. Все-таки я этого от вас не ожидал… А поговорить хотел совсем о другом.

– О чем же?

– О счетчиках времени.

– И тут я виноват. Прострелил из винтовки. Тоже придется ставить новые?

– Брось, Виктор, заниматься самобичеванием, – сказал Чекин. – Антон дело хочет сказать.

– Говори, Антон. Я слушаю.

– Дело в том, Виктор Григорьевич, – сказал Силуэтов, – что счетчики времени не повреждены. Я вам еще там об этом говорил, но некогда было проверить окончательно. Сейчас же во всем разобрался. Счетчики работали нормально.

– Да это же ерунда, Антон. Транстайм трое суток не двигался с места. Или уж не верить своим глазам?

– Глазам надо верить.

– Тогда счетчики…

– И счетчикам верить.

– Не улавливаю смысла. Устал, наверное.

– А что если предположить, что вся эта цивилизация дзяпиков вместе с нами двигалась из прошлого в настоящее. Ведь и тропическая растительность внезапно сменилась на лиственную и хвойную. И эти… экскаватор, паровоз…

– Стоп, Антон.

– Не верите?

– Нет, нет. Я не про это. Говоришь, двигалась вместе с нами. Отлично, отлично. Понял теперь, осмыслил. Видел ведь, а сообразить не мог.

– Вы это о чем?

– Головной убор из разноцветных перьев спрятал Разов в свой несгораемый сейф. И снял он его со своей головы.

21

Нет, Акимов не собирался работать на дзяпиков. Не в его это было натуре делать бесполезное, даже вредное дело. И дзяпик Юрий его не убедил. Да и вряд ли сам он был убежден в своей правоте. Скорее, лихорадочно искал путь к спасению. Но мысль снова оказаться в гуще дзяпиков показалась Акимову заманчивой. Есть еще шанс, что Вяльцев вернется, но не попадет ли он сам при этом в ловушку? Необходимо было как-то предупредить его. Послать письмо через четырнадцать тысяч лет не представлялось возможным. Единственный могильник был уже раскопан Иннокентием Викентьевичем, и в нем не оказалось ничего, что заставило бы обратить на себя внимание явной необычностью. Оставалось попытаться вернуть транстайм сразу же по прибытии его к дзяпикам.