Журнал «Если» - «Если», 2001 № 7

— Так ты, выходит, свободно читаешь на языке Шекспира?

— Естественно: я как-никак родилась там и довольно долго жила, — спокойно пожала плечами она. — Потому и «Алиса»…

Ясно… Значит, все-таки не ЦК, а КГБ — ПГУ, закордонные штирлицы… или МИД? «Господи, одернул он себя, — да мне-то что за разница?» С острым, новым интересом оглядел комнату; а ведь ежели не приглядываться к содержимому книжных полок — все смотрится обычно, вполне по-советски…

— Значит, членам Внутренней Партии, и вправду, разрешено отключать у себя дома телескрины? — ухмыльнулся он, кивая на столик с телевизором, зачем-то прикрытым матерчатым чехлом.

— Это не телескрин… в смысле — не телевизор, — рассеяно откликнулась она. — Это компутер.

— Как-как?

— Ну, то, что у нас в Союзе называют «индивидуальными ЭВМ»…

— Ух ты! И чего она умеет?

— Да в общем-то, по большому счету, это просто пишущая машинка с памятью: можно набрать текст, выправить ошибки, отредактировать, использовать в следующих работах фрагменты предыдущих… В общем, клей и ножницы.

— Понятно… — разочарование было острым и сильным. — А расчеты на нем проводить можно? Хотя бы простенькие — ну, там кластерный анализ, метод главных компонент?

— В принципе, можно — но у меня нет таких программ. Если хочешь, я могу их заказать. Только мне нужны точные названия.

Названий он не знал — откуда?

— Ну вот, и я не знаю. Мне тут, дома, нужды особой нет — эти гробы в нашем ВЦ работают не так уж плохо… Понимаешь, я ведь этой штукой пользуюсь вроде как западный человек автомобилем: знаешь правила движения и где газ с тормозом, а чего у него внутри — не твоего ума дело, на это механики есть… Да, кстати! — оживилась она. — Ты ведь небось никогда не видал компутерной игры? Хочешь поглядеть?

Он ошеломленно уставился на нее, невольно покосившись на книжную полку: Набоков с Бродским — и электронные бирюльки…

— Однажды видел. И, честно сказать, решил, что это занятие для дефективных детишек.

— А что именно ты видел? — прищурилась она.

— В одной сверху падали какие-то корявые кирпичи, надо было их укладывать в слои; если удавалось, появлялась красотка и скидывала с себя некую часть туалета — короче, статья «Порнография». В другой — нужно было ехать на американском танке и поджигать советские Т-72; это, сама понимаешь, «Антисоветская агитация». Я так понял, что взрослые люди играют в эти куколки-солдатики исключительно для обозначения своей принадлежности к тем, для кого законы не писаны.

— Глупости. Игры-то бывают очень разные… Знаешь, ты сейчас похож на человека, который прочел единственную книжку — какого-нибудь соцреалиста первой гильдии, и вынес заключение: «Книги — это дрянь!»

— Ну ты сравнила!

— А почему бы и не сравнить? — с неожиданной горячностью сказала она. — Компутерным играм всего-то чуть больше десяти лет от роду! Ты вспомни, что в их возрасте являл собой кинематограф: «ярмарочный аттракцион», «эрзац-театр для простонародья»…

— Ладно, ладно! — он прижал ее к себе, вновь вдохнув удивительный запах ее волос. — Не серчай… Давай покажи папуасу зеркальце!

Алиса расчехлила агрегат и запорхала пальцами по клавишам:

— Знаешь, дай-ка я тебе поставлю сказку… Волшебная страна — о такой мечтаешь в детстве: волшебники, рыцари, чудовища, подвиги, интриги… А при этом еще и детектив — Ле Карре с Маклином отдыхают…

На экране возник мультфильм-заставка — рыцарь, въезжающий в ворота заброшенного замка; ощущение неясной, но совершенно несомненной опасности было передано с необычайным искусством. Зазвучала музыка.

Музыка была хорошая.

Ощущение вторичности происходящего было внезапным и необычайно сильным…

ПЕРЕИГРАТЬ ПОСЛЕДНЮЮ ЗАПИСЬ.

ВЕРНУТЬСЯ В ОСНОВНОЕ МЕНЮ.

Критика

Дмитрий Володихин

Геймерский роман

Во втором номере журнала «Если» за 2001 год была напечатана статья Владислава Гончарова «Рождение игры», в которой критик высказал мнение о существовании целой области литературы, выращенной современной субкультурой ролевиков. По мнению автора, продолжившего разговор, сегодня она стоит на пороге превращения в особое литературное направление.

Современной российской фантастике стало тесновато в двухцветной одежке «либо-фэнтези-либо-НФ». Фантастическая литература слишком разрослась, чтобы сохранять даже формальное единство. Происходит процесс постепенного формирования новых самостоятельных направлений, школ, жанров, той красивой и многоликой пестроты, которая присуща любому сектору литературы в период динамичного роста. Видимо, в ближайшие несколько лет фантастоведы будут едва-едва успевать придумывать названия для явлений, только что рожденных литературным процессом.

Одному из таких новых жанров, наверное, можно дать имя «геймерского романа» или «геймерской фантастики». В настоящее время сюда можно без особой натяжки вписать десятки повестей и романов на русском языке.

Этот жанр, появившийся на стыке «твердой» НФ и киберпанка, одновременно подпал под влияние ролевой фантастики. В результате, как ни странно, возникло достаточно самостоятельное явление. Сказать, что визитной карточкой этого жанра является использование антуража компьютерных игр, значит, ничего не сказать. Такого рода декорации время от времени встречаются, скажем, в книгах Сергея Лукьяненко, которые затруднительно назвать «геймерскими» (например, романы «Линия грез» и «Императоры иллюзий»). Три ключевых конструкта, на которых стоит «геймерский роман», можно условно назвать портал, обратный портал и сюжет-алгоритм.

В первом случае имеется в виду очень простая вещь: из нашей реальности-1 можно перенестись в виртуальную реальность и жить в ней безо всякой трансформации человеческого сознания, играя роль одного из компьютерных персонажей. Иными словами, человек «приглашается» автором сыграть бегающую по экрану фигурку — причем, всерьез. Иногда для этого требуется связь, хотя бы очень тонкая и пребывающая на грани обрыва, с человеческим телом («телом-носителем») за пределами виртуальной реальности, как, например, в романе Леонида Кудрявцева «Охота на Квака». Но все чаще эта условность исчезает из текстов или повисает в виде не вполне досказанного намека. Так, в романе Александра Щеголева «Свободный охотник» главный герой расщеплен на две ипостаси, пребывающие в разных средах: мальчик — компьютерный гений в реальности-1 и грозный боец-истребитель в киберспейсе. Связь между двумя «половинками» — вопрос чисто технический, второстепенный как в сюжетном, так и в философском смысле. У Евгения Прошкина в «Войне мертвых» игра очень быстро переходит из обучающего средства в ожившую реальность, и люди принимаются на роль условных боеединиц, в данном случае — танков.