Стивен Бакстер - Корабли времени

Тут подошел Филби.

– Как механика, а? – он старчески бодро похлопал меня по плечу. – Вся эта хитроумная машинерия была изобретена сэром Альбертом Стерном, ставшим главным конструктором в начала Эпохи Войны. Я видел всех его механических зверей. Этот джаггернаут больше всего напоминает черепаху, не правда ли? Есть и другие игрушки. А вот посмотрите, – моторы от роллс-ройсовского «Метеора» – целая шеренга! И коробка передач от «Меррит-Брауна», заметил? Хорстманновская подвеска с тремя такими характерными штуковинами с каждой стороны…

– Да, – вмешался я, но, старина Филби, для чего все это?

– Как для чего? Для ведения военных действий, само собой.

Филби махнул рукой вокруг. – Вот он, джаггернаут, вид изнутри. Класса «Повар», одна из последних моделей. Главная цель джаггернаута – прорвать осаду Европы. Рэглан довольно подходящее имя, не так ли? Ведь это он, лорд Фитцрой «Рэглан» устроил заваруху при осаде Севастополя. Возможно, старина Реглан, узнай он, что его имя…

– Подожди, – остановил я его. – Я не ослышался? Ты сказал «осада Европы»?

Он с грустью посмотрел на меня.

– Прости, – сказал старый Филби, – Ведь меня именно за тем сюда и послали, чтобы объяснять тебе. Вот ведь дырявая память! Сейчас я расскажу тебе, что случилось после 1914 года, когда мы вступили в войну.

– С кем?

– С германцами, разумеется. А с кем же еще? Вот тут-то все и началось.

Он так легко, как о само собой разумеющемся говорил о будущем Европы, на 24 года погрузившейся во мрак и хаос войны, что у меня невольно похолодело сердце.

9. В глубь времен

Мы зашли в тесное помещение футов десяти площадью, чуть больше той стальной коробки, размешенной в машинном отсеке джаггернаута. Единственная электрическая лампочка светила с потолка на обитые стеганой кожей стены, скрывая холод вездесущего металла, несколько приглушая рев двигателей – хотя вибрация корпуса ощущалась и здесь, даже сквозь прокладку. Еще здесь находился небольшой шкафчик.

Филби пригласил нас сесть в кресла, а сам стал рыться в шкафчике.

– Вас надо привязать как следует, – проскрипел он. – Эти перемещения во времени – чистая карусель в парке аттракционов. Здорово укачивает.

Мы с Моисеем расположились лицом друг к другу – как тогда, в курительной. Нево не сразу разобрался с застегивающейся пряжкой и в конце концов запутался бы в ремнях, если бы Филби не поспешил ему на помощь, укоротив стропы.

Затем старик заковылял ко мне с чашкой чая – китайского фарфора, с трещиной. Рядом с треснувшей чашкой из китайского фарфора лежало печеньице.

Я не сдержался и рассмеялся:

– Филби, повороты судьбы не перестают изумлять меня. Вы что, устроились здесь стюардом, в этой черепахе?

– Комфорт, пусть даже минимальный, облегчает жизнь в любой обстановке. Кому как не тебе знать это!

Потягивая жидкий тепловатый чай, я размышлял о текущих событиях, все больше укрепляясь в мысли, что подчиняюсь чужой воле. Меня не очень-то вдохновляла перспектива такого «возвращения» во время, которого я не знал, где к тому же шла затяжная средневековая война.

– Филби, а вы не заметили ничего странного в моих компаньонах?

Я представил его Моисею, и Филби немедленно приступил к осмотру и сопоставлению, результатом чего стал чай, пролитый на подбородок.

– Вот оно – настоящее потрясение, к которому можно прийти, перемещаясь во времени, – с чувством сказал я. – Сразу забываешь весь этот вздор о Происхождении Видов и Судьбах Человечества, стоит столкнуться со своим двойником. Вот это, доложу я вам, настоящий феномен и парадокс – называй как хочешь, но скорее всего – шок!

Добрый старина Филби все же поверил не сразу и лишь получив несколько встречных ответов от нас с Моисеем, убедился, что мы – один и тот же человек, только из разных промежутков времени.

– Нечто вроде клонирования, – пробормотал Нево.

Старик, похоже, не понял ни слова.

Я подался из кресла, насколько позволяли ремни, чтобы сказать:

– Филби, неужели люди докатились до такого?

– Ты имеешь в виду войну?

– Ведь это же полный крах цивилизации! Все, что было накоплено человечеством веками непосильного труда…

– Ну, это лишь для тех людей, кто жил в наше время, – отвечал он. – Но молодое поколение, которое выросло не зная ничего, кроме войны, те, кто привык, выходит на прогулку в ожидании сирены воздушной обороны, они имеют иную систему ценностей.

Не удержавшись, я бросил взгляд при этих словах на морлока.

– Филби, а для чего – эта миссия во времени, о которой говорила капитан? Неужели из-за меня?

– Из-за Машины. Она необходима для войны. Так они, во всяком случае, считают.

Они прекрасно осведомлены об исследованиях в этой области.

– Откуда?

– Сохранились черновики ваших неопубликованных работ, и очевидцы – те, кто слышал ваш рассказ о первом путешествии, во время вашего недолгого возвращения. «Рэглан» послан охранять дом и изобретателя от возможных покушений на изобретение со стороны таких типов, как вы.

Тут Нево поднял голову.

– Что вносит еще большую путаницу в причинность, – заметил он. – Очевидно, ученые двадцатого века еще не дошли до понимания Множественности вероятностных миров. Никто не может быть уверен в прошлом. И никто в одиночку не может изменить Историю – он может лишь породить ее новые версии.

Филби уставился на него – мохнатый призрак будущего в костюмчике школьника.

– Не сейчас, – остановил я морлока. – Филби, ты все время говоришь о «них» – во множественном числе. Кто они?

Казалось, мой вопрос его удивил:

– Правительство, разумеется.

– Что за партия? – вмешался Моисей.

– Партия? Да это все осталось в прошлом Нет никаких партий.

И он поведал страшную вещь – Британская Демократия умерла, от нее остались лишь пустые слова.

– Дело в том, что здесь мы были уже готовы ко встрече с «Die Zeitmaschine». Проклятые германцы! Они из всего могут сделать – черт знает что!

И тут, при тусклом свете лампочки, под утробное рычание двигателей, я узнал знакомое чувство головокружения, которое говорило о том, что «Рэглан» снова отправляется в путешествие во времени.

Книга третья. ВОЙНА С ГЕРМАНЦАМИ

1. Новый вид Ричмонда

Мое последнее перемещение во времени было самым дискомфортным и головокружительным, видимо, из-за неравномерного распределения платтнерита на осях первых моделей. Зато оно же оказалось самым коротким.

И вот джаггернаут замер.

Филби сидел со скрещенными на груди руками, свесив голову на грудь, представляя собой жалкое зрелище. Он поднял глаза, чтобы посмотреть время на настенных часах, и хлопнул рукой по костлявому колену.