Эллис Питерс - Проклятье фараона

- Но послушайте, мистер Милвертон... А как теперь к вам обращаться?

- Меня зовут Артур, миссис Эмерсон.

- Итак... Артур, ваше счастье, что заболели и не смогли удрать. Бегство было бы равносильно признанию вины. Вы же, как я поняла, к смерти дяди отношения не имеете?

- Слово джентльмена! - дрожащим шепотом отозвался мой собеседник.

Впечатляющая клятва, ничего не скажешь, но от сомнений она меня не избавила.

- Давайте-ка все по порядку... Артур.

- Мой отец был младшим братом его светлости, - начал юный лорд Баскервиль. - По молодости лет он совершил какой-то проступок, чем навлек на себя родительский гнев. Судя по рассказам, мой дедушка обладал совершенно необузданным нравом, а набожностью превзошел пуритан. Он жил по законам Ветхого Завета и с блудным сыном поступил так, как велит один из них, вырвал из сердца и вышвырнул на улицу. Мой бедный отец с нищенским пособием был сослан в Африку, где ему предстояло выжить на эти крохи или умереть... А старший брат не заступился? Артур помолчал.

- Расскажу все как на духу, миссис Эмерсон. Покойный лорд Баскервиль поддержал жестокое решение своего родителя. Меньше чем через год после вынужденного отъезда моего отца титул перешел к нему, и знаете, что он поспешил сделать? Отправить письмо в Африку с категорическим отказом от всякой помощи младшему брату. Новому лорду Баскервилю честь семьи и личные убеждения не позволяли принять отвергнутого его отцом грешника.

- Какое бессердечие!

- Это мягко сказано, миссис Эмерсон. Я с детства считал его извергом... дьяволом в человеческом обличье! - прошипел Артур.

Боже, вот так признание! Я содрогнулась. Интересно, юноша понимает, что сам себе роет могилу? Неужели он рассчитывает на мое молчание?.. А если нет - то на что тогда рассчитывает?

- Сколько раз ночами я слышал проклятия, которыми осыпал брата мой отец, когда ему было совсем... да что уж скрывать... когда возвращался домой... под хмельком. А такое случалось все чаще и чаще. Но трезвым он был превосходнейшим человеком - добрым, веселым... Мама в нем души не чаяла. Сама она родилась в Найроби, в благополучной семье, и вышла замуж вопреки воле родителей. Мы жили на те скромные средства, что достались ей по наследству, но она так любила отца, что ни разу в жизни не посетовала, не пожалела о своем решении.

Артур надолго умолк. Вздохнул.

- Полгода назад случилось то, что должно было случиться. Постоянные возлияния сделали свое дело, и отца не стало. Вот тогда-то я впервые услышал от мамы... Она сказала, что, возможно, моя ненависть к дяде несправедлива... Не в укор отцу, нет!..

- А это было непросто!

Юный лорд, погрузившись в воспоминания, меня не услышал.

- Матушка сказала, что его светлость бездетен, а значит, я его единственный наследник. Сам он даже не попытался меня найти, хотя мама, как положено, сообщила о кончине брата. Никогда мне не забыть мамины слова... "Просчеты его светлости не оправдывают твоего неуважения, сынок. Познакомиться с человеком, чье имя ты когда-нибудь будешь носить, - твой долг перед самим собой и перед семьей!"

Я уже представляла себе атмосферу, в которой вырос Артур, и прониклась сочувствием к мужественной миссис Баскервиль.

- Мама убедила меня... - со вздохом продолжал Артур. - Но ей я в этом не признался. Изобрел собственный план - бредовый, конечно, план, опрометчивый. Уезжая из Кении, сказал, что хочу посмотреть мир, а зарабатывать буду своим хобби - я с детства увлекался фотографией. Из газет мама наверняка узнала о смерти лорда Баскервиля, но она и не догадывается, что фотограф экспедиции Чарльз Милвертон - не кто иной, как ее неразумный сын.

- Ваша мать наверняка вне себя от беспокойства! - ужаснулась я. - Вы хоть передавали, что целы и невредимы?

- Она думает, что скоро получит письмо из Америки, - смущенно пробормотал Артур. - Я обещал устроиться и сообщить адрес.

Мне оставалось только качать головой и вздыхать. Бедная миссис Баскервиль... когда и что она услышит о сыне? Правда может оказаться даже страшнее неведения, которое сейчас терзает материнское сердце!

- Я хотел предстать перед дядей под вымышленным именем и завоевать его доверие и уважение, - продолжал юный джентльмен. - Да-да, миссис Эмерсон, можете ничего не говорить, сам знаю - все это наивно и похоже на плохой роман. Но ведь безобидно, поймите!.. Зимы лорд Баскервиль проводил в Египте, об этом знали все. Я добрался до Каира и по приезде тут же обратился к его светлости. Мои рекомендации...

- Липовые?

- Подлинные-то я ему никак не мог предъявить, верно? Лорд Баскервиль взял меня не задумываясь... Вот, собственно, и все. До самой смерти он не знал, кто я такой, хотя...

Артур колебался, но конец мне и самой был известен.

- Думаете, догадывался? Что ж, теперь это не имеет значения. Дорогой мой, вы должны обо всем сообщить властям. Понимаю, тем самым вы превращаетесь в главного подозреваемого...

- Подозреваемого? В чем? Полиция считает, что лорд Баскервиль умер своей смертью.

Мне не понравилась та поспешность, с которой наш юный наследник указал на эту небольшую неувязку. Но он был прав. Прежде чем искать убийцу, нужно было доказать, что лорд Баскервиль умер не своей смертью.

- Тем более, - не отступала я. - В любом случае вам придется открыться, чтобы заявить права на титул.

- Ш-ш-ш! - Артур зажал мне рот ладонью. Все мои, казалось бы, забытые страхи вернулись с новой силой, но лишь на миг. - Кто-то прячется в кустах! - едва слышно шепнул юноша.

Я убрала его руку.

- Не волнуйтесь, это наш Абдулла. Меня сторожит. Он ничего не...

- Нет! - Артур вскочил с кресла, но в заросли, к счастью, не кинулся. Постоял немного, вглядываясь в темноту, и повернулся ко мне: - Исчез. Нет, миссис Эмерсон, это не Абдулла. Рост не тот, фигура тоньше, и одежда... Длинное полупрозрачное платье...

Я ахнула.

- Женщина в белом!

II

Перед тем как расстаться с Артуром, я попросила разрешения передать наш разговор Эмерсону. Молодой человек согласился - понял, наверное, что его отказ меня не остановит. А вот уговорить его чистосердечно признаться властям так и не удалось. Кое-какой резон в его доводах действительно был. Во всем Египте не нашлось бы чиновника, способного разобраться с делом такой важности. Артур клятвенно заверил, что прислушается к советам Эмерсона; я же, в свою очередь, обещала юноше любую помощь, какая только будет в моих силах.

Говорят, признание облегчает душу. По-видимому, так оно и есть. Мой ночной собеседник ушел с террасы пружинистым шагом, что-то беззаботно насвистывая.

А вот я расставалась с тяжелым сердцем. Артур Баскервиль вызывал симпатию... вовсе не красотой, как думал Эмерсон, а открытым нравом и дружелюбием. Однако были в нем и другие, куда менее приятные черты характера. С какой легкостью он признался в подделке рекомендаций! А этот его дурацкий план знакомства с лордом Баскервилем? Словом, многое доказывало, что Артур Баскервиль пошел в отца, обаятельного бездельника, вечного неудачника. Я всей душой болела за своего юного соотечественника, но веры в него от этого не прибавлялось. Скорее всего, трогательный рассказ Артура был всего лишь попыткой завести со мной дружбу, чтобы в тяжелый час обратиться за помощью. А этот час близок... Как только Артур объявит о своих правах на титул, истина - страшная истина! - выплывет наружу.