Владимир Васильев - Прятки на осевой

– Я думаю примерно так же, – пробурчал Псих, когда Кекс иссяк и принялся шумно отдуваться, потому что всю тираду выдал на одном дыхании.

– Ты раньше с ним встречался? – спросил Кекс, отдышавшись. – Только честно?

– Видеть – видел. Но говорить – не говорил, сегодня впервые, – признался Псих. – И впервые увидел его днем, засветло.

– Во! – Кекс многозначительно воздел указательный палец к опутанной многолетней паутиной люстре. – Я тоже об этом подумал. Вроде он обычно ночью.

Некоторое время они бездумно пялились друг на друга, потом Псих вдруг встрепенулся:

– Да! Ты письмо Покатилову хоть отправил?

– Не-а! Я даже пэ-дэ-а не успел вынуть, Дима пожаловал… сейчас…

Кекс выудил и активировал ПДА, для начала, естественно, изглянув на биосканер. Отчетливо просматривался Батон около поста; россыпь красных точек в леске в сотне метров за дорогой скорее всего была стаей слепых собак, и еще на самой периферии лоцировались несколько крупных объектов, которые сканер пока не идентифицировал – люди это или мутанты.

– Диктуй, – вздохнул Кекс. – Записываю.

– Цель не найдена. Мы опоздали. Ждем команду на возврат либо дальнейшие инструкции, – продиктовал Псих, немного подумал и закруглился: – Собственно, все.

– Как подписать? – спросил Кекс деловито.

– А там не видно, от кого письмо, что ли?

Кекс снисходительно ухмыльнулся.

– Адрес-то виден. Да только поди пойми, кто на самом деле с этого адреса письмо отправил! Ты что, не оговорил с боссом клички-пароли?

Псих поглядел на напарника с прищуром и загадочно хмыкнул:

– Ладно, подписывай: Чокнутый.

Кекс без затей наколотил нехитрый синоним прозвища Психа. Хотя, по логике вещей, даже без отдельного уговора Покатилои должен был все прекрасно понять.

– Все, – сообщил Кекс через четверть минуты. – Ушла депоша. Что дальше?

– А дальше надо бы тут действительно один ствол прикопать.

Псих подошел к столу-пульту, отпихнул ногой остатки кресла и заглянул под столешницу. Потом принялся по очереди выдвигать скрипучие ящики. Все они были маловаты, что для «калаша», что для Неstal’а.

В конце концов Псих сдвинул в сторону дверцу шкафчика, который стоял в левом каменном углу, поглядел внутрь и удовлетноренно хмыкнул:

– О! Здесь самое место!

Кекс мрачно поскреб в затылке. Он совершенно не был уверен что предложение Димы Шухова нужно понимать так буквально.

– Думаешь, надо? – с сомнением протянул Кекс.

– Думаю, надо, – очень спокойно отозвался Псих. – Не напрягайся, я оставлю свой «калаш». Ты понимаешь, почему именно я, так ведь? Вот! Ну а вы с Батоном останетесь при своих базуках

Кекс не счел нужным возражать.

Тем временем Псих деловито затолкал «Калашников» на нижнюю полку шкафчика, выудил из рюкзака единственный запастной, рожок, сунул туда же и выпрямился во весь рост.

– Ну, вроде все, – сказал он, забрасывая рюкзак за спину.

Кекс выругался вторично, но на этот раз коротко, и тоже полез в рюкзак.

– Клади рядышком, – пробурчал он, передавая Психу одну за другой четыре гранаты, запасной нож, перебранный и смазанный прошлой ночью ПМ снорка, прежде бывшего сержантом Довжуком, обойму к нему и сверх того – шесть суточных рационов.

– Прикапывать так прикапывать, – закруглился Кекс и застегнул рюкзак.

Возражать Псих не стал, затолкал все в шкаф, задвинул дверцу на место и зачем-то потоптался в пыли перед ухоронкой, даже поскреб ботинками по полу, словно пытался всю пыль смести в сторону.

– Все, двинули…

Через минуту они выпрыгнули в окно к вящей радости Батона, который нервно маялся на корточках, привалившись спиной к стене поста и не выпуская автомата из рук. Окно за собой Псих аккуратно затворил и форточку тоже, так что снаружи можно было счесть их штатно закрытыми изнутри.

– Куда теперь? – тихо спросил Кекс.

– К ближайшему ночлегу. – Псих глубоко вздохнул. – Что-то мне подсказывает: быстрого ответа от Покатилова мы не дождемся.

– Опа. – Батон вопросительно приподнял брови. – А «калаш» твой где?

– Диме Шухову дал поносить, – буркнул Псих, хмурясь. – Нее, кончай базар! По очереди на осевую, и валим отсюда. Да промочало не забывайте!

– Учи ученого, – оскалился Кекс. – Я это мочало поганое жопой чую.

Мимо мочала и той хрени, над которой колебался нагретый ночдух, они проскочили удачно, а дальше Псих решил сойти с дороги и повернул на юг. В этом имелся известный резон – возвращаться по собственным следам в Зоне не принято.

Они свернули и направились к леску, что раскинулся метрах в ста от дороги. Тут-то их везение и кончилось. В леске кишмя кители слепые собаки.

Их было больше, чем Кекс совсем недавно наблюдал на экране сканера. Вели они себя нервозно, но совершенно очевидно брали троицу сталкеров в размашистое полукольцо. Именно нервозность, даже некоторая нерешительность собак насторожила Кекса – в другое время они давно уже ринулись бы в атаку, но сейчас что-то или кто-то их сдерживал.

Это не мог быть пес-чернобылец – с таким лидером собаки не проявляли бы нервозности вовсе. Это не мог быть, разумеется, и контролер – во-первых, собак слишком много для одного контролера (а группами они не ходят), и, во-вторых, под контролером собаки вели бы себя еще организованнее, нежели под чернобыльцем.

– А говорил, тобой не интересуются местные твари, – угрюмо протянул Батон, обращаясь к Психу.

– Мной они и не интересуются, – парировал тот. – Их интересуете вы. Хотите, уйду? Прямо так, без оружия?

– Нет уж, – вмешался Кекс. – Втроем все-таки сподручнее. Псих, тебе пистолет дать?

– Обойдусь, – буркнул Псих. – Ага, а вот и почетные гости… Кекс глянул – и сильно поскучнел.

Среди слепых собак с их гладкими безглазыми мордами и почти лысыми спинами мелькнуло несколько зрячих и лохматых тварей. Если точно – шесть. Они трусили от леса бок к боку, плотным клином, рассекая собачью стаю на две неравные части. Слепые собаки порскали в стороны охотно, чтобы не сказать -поспешно.

Пожаловали ближние родичи слепых собак – псевдособаки. Вопреки названию произошли они не от собак, а от волков. И были намного опаснее и неприятнее собак обычных.

– Что делаем? – отрывисто спросил Кекс, на всякий случаи приготовившись стрелять.

– Отступаем, – сказал Псих. – Медленно и осторожно, без шухера. Назад, на дорогу.

– На дороге не спрячешься, – пробурчал Батон, нервно поводя вправо-влево стволом Неrstal'а. – А жить охота!

Вся наша жизнь, – со странной интонацией произнес Псих на ходу, – это прятки. И почему-то – в самом неудобном для этого месте. Например, по центру дороги, на осевой линии. Скажи еще спасибо, что не видно ни одной машины. Где-нибудь на проспекте в Киеве прятаться было бы еще интереснее. Кекс даже замер на секунду.