Михаил Михеев - Изгнанники

Ознакомительный фрагмент

– Лейтенант, приведите ко мне этих… арабов.

К тому моменту, когда его приказ был исполнен, "Эскалибур" уже лег на новый курс. Действия Соломина сейчас были просты и предсказуемы, ведь любой корабль – это сложнейший организм, в котором воедино смешаны металл конструкции и человеческие жизни. Откажет что-то одно – и готово дело, можно заказывать гроб. Вот чтобы этого не произошло, необходимо давать отдых и людям, и механизмам, а для этого нужна база. И если с людьми все достаточно просто, в конце-концов, власти многих курортных планет сквозь пальцы смотрят, кто их клиенты и на чем они прилетели, то с кораблем все намного сложнее. Кораблю периодически нужна профилактика, которую не всегда можно провести в космосе силами команды, а частенько и достаточно сложный ремонт. Именно из-за невозможности своевременного и качественного обслуживания большинство пиратских кораблей очень быстро превращаются в истекающие паром консервные банки, и Соломин очень не хотел, чтобы эта судьба постигла "Эскалибур".

Что же, Дюбуа оставил после себя хорошее наследство, которое достанется тому, у кого достанет силы и наглости его взять. И самое ценное в том наследстве даже не содержимое складов его базы, хотя и оно, конечно, заставит бессильно облизываться, пуская слюни, многих охотников за сокровищами. Нет, самое ценное – док, имеющийся на этой базе. Пускай он и небольшой, и линейный крейсер в него просто не поместится, но все же лучше, чем ничего, а главное, при доке, если верить пленным, имеется неплохая ремонтная станция, с помощью которой при должной сноровке можно осуществлять хотя бы текущий ремонт линейного крейсера. Текущий ремонт, конечно, не решит всех проблем, но и это уже немало. Да и насчет дока можно подумать. Соловьев уже озадачил механиков и получил первые результаты их раздумий. Если у Дюбуа был стандартный французский док, а это, учитывая его национальность, очень вероятно, то, вполне возможно, его удастся кустарными методами расширить, и тогда "Эскалибур" влезет в него, а это – регулярный ремонт и полная, долговременная автономность! Невероятная удача для любого пирата и кошмар для тех, кто его ловит.

Однако же, стоило поторопиться – далеко не факт, что Соломин стал единственным обладателем драгоценных координат. Надо было опередить возможных конкурентов и перегнать базу куда-нибудь подальше. Варианты были, но выбрать место капитан решил уже после того, как станет ее хозяином – иначе не стоит, примета плохая, а Соломин, как и многие космонавты, был слегка суеверен.

А еще он очень жалел, что в его экипаже собрались прекрасные специалисты в своих областях, но среди них днем с огнем не сыщешь ни одного особиста. Причина на поверхности: особый отдел – элита, из него в пираты никто не пойдет, даже если окажется обиженным, оскорбленным, уволенным… Точнее, толковый особист не пойдет, а плохой на фиг не нужен, но это, в данном случае, было непринципиально, притом что особист был нужен позарез. На худой конец, подошел бы полицейский, однако в экипаже были только армейцы, и теперь Соломину предстояло выпутываться своими силами.

И дело тут было не только и даже не столько в загадке, которую подкинули англичане. В конце-концов, ее можно было просто не решать, получить свои деньги и свалить как можно дальше. Другое дело, что, хотя любопытство и сгубило кошку, но Соломину было интересно. К тому же, он не без основания предполагал, что информация лишней не бывает и сведения могут заинтересовать не только его. Но все это было сейчас не столь уж и важно. Куда больше его сейчас интересовало совершенно нелогичное поведение Дюбуа, которое выбивалось из общей картины неглупого, в общем-то, человека, а также весьма занимал вопрос, откуда тот вообще взялся так далеко от своей базы, да еще и курсом почти прямо на место засады. Не верил Соломин в совпадения, не было у него такой опасной привычки.

А ведь не мог, не мог Дюбуа не понимать, что его жалкая эскадра не представляет для русского суперкрейсера не только угрозы, но и интереса. Барахло – оно и есть барахло, а раз так, был неплохой шанс, что все кончится необидным выкупом. Чисто символическим – просто чтобы не отпускать безнаказанными. А если очень повезет и русский капитан окажется в хорошем настроении, то и вовсе отделаться легким испугом. Получить, что называется, волшебный пендаль и лететь ясным соколом прочь из этих негостеприимных мест. Однако же – полез в безнадежную драку. Вопрос – зачем?

Похоже, зря он распорядился вышвырнуть в космос тех церрелов. Хотел как лучше, а вышло – поторопился. Уж больно все складывалось один к одному – нелогичное поведение, чужаки на корабле Дюбуа… Ладно, снявши голову по волосам не плачут, надо брать базу. Возможно, там удастся что-либо узнать. Хотя, если в этой каше торчат уши чужаков, дело может кончиться большими неприятностями. Для церрелов, естественно.

Надо сказать, единственным случаем, когда люди забывали и о национальных, и о межгосударственных, и даже о финансовых противоречиях, были конфликты с иными расами. При этом любое государство могло рассчитывать на помощь всего человечества, полную и безоговорочную. Ничего удивительного в этом не было – еще на заре космической экспансии находилось немало желающих указать людям на их место в космосе. Люди в ответ указали по очереди всем желающим, что их место на том свете. Пожалуй, более жестоких войн не бушевало никогда – что поделаешь, к тому времени, как человечество вышло в дальний космос, большая часть его была уже поделена. К счастью, среди иных рас уже сложились определенные правила, по которым велись войны. Люди с их любовью к орбитальным бомбардировкам и полным пренебрежением к мнению остальных оказались тем самым слоном, который влез в посудную лавку. Посуда, естественно, посыпалась со звоном…

Нет, люди вполне уживались с теми, кто не путался у них под ногами, но любое вмешательство в свои дела встречали в штыки. Переговоры в этом случае велись ровно до того момента, когда выяснялись возможности противника, выявлялись его сильные и слабые стороны, и завершалась концентрация собственных сил. После этого следовал жестокий и неотвратимый удар, разгром и, в ряде случаев, полное уничтожение чужой цивилизации. Это не мешало использовать в политических играх взаимные обвинения в ксеноциде всевозможных слаборазвитых цивилизаций – все равно для человечества они угрозы не представляли, однако те, кто вышел в космос, должны были посматривать на людей с осторожностью – риск нарваться на реальный ксеноцид у них повышался многократно. И ничего плохого в таком подходе человечество не видело – обычная межвидовая конкуренция, или мы выживаем, или они.