Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

– Да как они могут? В том-то и дело, что это получается по типу «стационарных» аномалий! Я же говорю, что там Живая голова. Она может только разговаривать. И поле описано, на котором куча скелетов в доспехах.

– А скелеты не могут подняться? Зомби же здесь ходят.

– Не знаю. Может быть, это другое? В зомби же превращаются живые люди, а скелеты как поднимутся? Хотя… Фиг его знает. Тут может быть все, что угодно. Да и зомби этих давно не видно. Говорят, перестали попадаться.

– Зато кое-что другое попадается. Пострашнее. От мертвяков можно, в крайнем случае, отбиться, если они толпой не валят. А вот если Черномора увидишь, то уже точно конец песенке. – В голосе второго появилось сытое удовлетворение. Земельник откинулся на спинку стула. – Но тут и другое еще можно встретить. Ковша знаешь? Он проходником тут работает. Сегодня должен вернуться с очередной ходки. Ну, не важно. Он мне неделю назад рассказывал, что в прошлый свой заезд сидел возле окна ночью на смене, головой вертел по сторонам и тут заметил на границе буфера избу. Стоит на куриной ноге, без окон и дверей. Как в сказке, короче. И видно, что аномалия: избушка полупрозрачная. Смотрит он на нее, смотрит, а потом моргнул – а она исчезла. Вот что это такое? Как ты ее классифицируешь? С одной стороны, вроде бы стационарная аномалия. А с другой, нога есть – может допрыгать. Но тогда непонятно, как она так быстро смогла исчезнуть.

– Наверное, передвигается все-таки, раз исчезла. – Первый земельник наполнил стакан. – Причем, я про эту избушку на ножках слышу уже второй раз. Кто-то ее или уже видел или рассказывал про нее. Не могу сейчас вспомнить.

«Мальчик, укравший маис, поднимался последним и самым последним достиг неба. Вступив на небо, он глянул вниз и увидел на веревке длинную вереницу женщин. Тогда он обрезал веревку, и женщины попадали на землю, кто куда, и обратились в разных животных и диких зверей. А злые дети, в наказание за свою жестокость, осуждены с той поры ночи напролет смотреть на землю и каждую ночь вновь и вновь видеть то, что произошло с их матерями. Глаза этих злых детей и есть звезды».10

– Можно вопрос? – Мэт посмотрел на Радченко.

– Смотря какой. – Девушка поправила хвост длинных волос.

– Вам принципиально путешествие вглубь Зоны? Я к тому, – быстро пояснил проходник, – что для вас было бы безопаснее остаться в поселке.

– А кто осуществит наладку и пуск регистраторов? – Катя улыбнулась. – Я не могу доверить дорогостоящую аппаратуру третьим лицам. На меня надеется Евгений Афанасьевич, я ему обещала. Нет, – девушка покачала головой, – я не могу.

– Вы меня не так поняли. Я хотел спросить… – Мэт на мгновение запнулся. – Ведь вы уже и так в Зоне. У вашей аппаратуры есть какой-то радиус действия?

– Теоретические расчеты предполагают расстояние в пятнадцать-двадцать километров. Тут, конечно же, не исключена погрешность. Но мне нужно добиться максимально возможной чистоты эксперимента. В условия поселка возможно наличие множества артефактов, и тут слишком большая скученность населения. На дальнем расстоянии, мне думается, мы получим более достоверную информацию. – Радченко посмотрела поверх

очков на проходника. – А к чему вы все это начали? Вы же говорили, что дорога чаще всего бывает спокойной.

«Нагадаю, высмотрю сама я суженого: выгляжу из толщ своих зеркал.

Я не знаю, на беду ль, на счастье, вижу его – ворожу, вот грех-таки побрал!»

Кто-то из сидящих ближе к радиоприемнику повернул верньер вправо.

«Ты гори, свеча, играй огнем для нас приветным, покажи, что жребий предсказал.

Говори, свеча, и дай о нем подсказ заветный, попроси, чтоб бог не наказал!..»

– Гиль! Хэлл! – Мэт неожиданно вскочил и замахал руками. – Не слышат, что ли? – Проходник виновато посмотрел на лаборантку и добавил: – Я сейчас.

Он встал из-за стола и направился в глубину помещения.

«Так хочу я распознать в своем колечке друга, чтоб ходил, как тень, за мной, молил,

Ворожу, чтоб мне не знать в своей любви недуга, чтоб мне каждый день благоволил,

Чтоб пошла я замуж – никогда б не пожалела, чтобы только всласть любил, ласкал,

И сложилось так уж, чтоб любовь враз одолела, чтобы он, таясь, других не знал!»11

Радченко замерла. Внутреннее чутье забило тревогу: кто-то, сидящий в самом дальнем конце столовой, сейчас просто прожигает в ней дыры своим взглядом. Буравит нервную систему, вызывая этим резонанс. Девушка повернулась в ту сторону.

Участок помещения был освещен все теми же немногочисленными свечами, расставленными на столе, и детали разобрать было сложно. За дальним столом сидело четверо о чем-то оживленно беседующих мужчин. Но говорили, доедая свой вечерний рацион, только трое. Четвертый, сидевший лицом к Кате, не отрываясь, смотрел прямо на нее. Неуютно, тревожно, тяжело. Как будто взглядом считывал все ее мысли и переживания.

Девушка завертела головой в поисках пока что единственного знакомого ей здесь человека. Но Мэта нигде не было видно. Катя вновь посмотрела в дальний конец и, к своему облегчению, увидела, что вся компания встала из-за стола и направляется к выходу. Смотревший на нее человек спокойно прошел мимо, по-видимому, совершенно потеряв интерес к ее персоне. Даже головы не повернул в ее сторону.

Катя внимательно следила за четверкой, которая при выходе из столовой столкнулась лицом к лицу с парой входящих людей.

– О! Фрай, Штопор, Доктор, Слон! Вы где пропадали? – воскликнул один из вошедших. – Идите сюда, чего спрошу!

Дверь закрылась, и Катя облегченно вздохнула.

Все-таки она волнуется, хотя вида не подает. Очень страшно идти вглубь этой Зоны. Вон, уже не пойми что мерещится. Смотрел себе мужик, задумался, наверное, о чем-то своем. И нечего здесь панику наводить.

– Вот и она, – раздалось прямо над ухом, и возле Кати возник Мэт в сопровождении двоих мужчин. – Знакомьтесь.

– Гилилов Александр Павлович. Позывной – Гиль. Проходник Лукоморья.

– Ясаков Сергей Александрович, проходник Лукоморья. Можно просто Хэлл.

– Радченко Екатерина Александровна. Старший лаборант научного отдела. Можно просто Катя. Позывного нет.

– Что-нибудь придумается, – кивнул Гиль, присаживаясь рядом. – Как я понял, вы никогда не были в глубине Зоны.

– Совершенно верно.

– Правила, в общем-то, простые. Внимательно смотреть по сторонам. Обо всем

странном немедленно сообщать. И спрашивать про все, что непонятно. Детали обсудим завтра с утра, на свежую голову. Есть сейчас какие-нибудь вопросы?

– Когда выезжаем?

– Старт в шесть утра, от нулевого километра. Это в начале улицы, возле первого дома. Ваш аппарат поедет с вами