Владимир Обручев - Путешествия в прошлое и будущее

На следующее утро к пещерам пришли 15 туземцев с топорами. Кинг и Генри отправились с ними к заливу. Решили прикрыть свой самолет сверху стеблями лиан и пучками кустов так густо, чтобы с высоты нельзя было рассмотреть, что это такое. Пока островитяне рубили ветки и кусты, робинзоны начали опять переносить бензин из второго бака, который к обеду был очищен. Только после этого можно было начать маскировку. Чтобы зелень не снесло порывами ветра, ее приходилось еще прижимать камнями. Этой работой руководили Форс и Элиас, а остальные в пещерах начали сортировать имущество. Медикаменты и хирургические инструменты, за исключением хинина, слабительного и ланцетов, туземцам не были нужны. Везти их с собой не имело смысла. Поэтому решили их оставить в одной из пещер, заложив вход в нее глыбами камня, чтобы увезти, если удастся вернуться за самолетом. С собой брали, кроме личных вещей, только чай, сахар, остаток консервов. Все марлевые бинты, банки от консервов и химикалии, пустые бутылки, тюки ваты должны были пойти туземцам. Пожилые женщины, прибывшие с большого острова, умели сучить из ваты нитки и изготовлять ткани. На коралловом острове материала для этого не было, и женщины обрадовались, когда Кинг принес им как-то пучок ваты и спросил, знают ли они, что это такое и что можно из нее сделать.

За этими занятиями день кончился, и путешественники, поужинав, намеревались провести последнюю ночь на острове. Но нужно было еще решить, куда лететь на японском самолете с ограниченным запасом горючего. Развернули карту Тихого океана, найденную на самолете, и стали прикидывать расстояния и выяснять возможность полета. Выходило, что на восток до берегов Южной Америки лететь нельзя — до них было 5000–6000 км, до Гавайских островов на севере около 4000. Приходилось лететь на запад, юго- или северо-запад. На западо-юго-западе лежала Австралия, самый близкий материк и английская колония, так что на помощь можно было смело надеяться, но расстояние почти в 3000 км не позволяло думать о ней. Новая Гвинея отстояла немного дальше, а о Филиппинах, ближайшей стране, подчиненной Штатам, и думать было нечего. Но на пути к Австралии находился большой остров Новая Каледония, принадлежавший Франции; до него было 1600–1700 км, т. е. он был достижим, и можно было надеяться, что там дадут хотя бы горючее, чтобы лететь дальше. Таким образом, пришлось остановиться на этом варианте полета.

— А что если Новая Каледония уже занята японцами с разрешения Германии или без него? — спросил Смит.

— Нас, конечно, арестуют как американцев и до конца войны мы будем в плену у японцев, что совершенно неприемлемо для нас, — заметил Керри.

— Ради этого улетать отсюда не стоит! — прибавил Генри.

— Тем более, что мы прилетим на японском самолете. Это, конечно, сразу возбудит подозрения, и очень сильные, — заявил Кинг.

— Очевидно, нужно заменить на самолете японские опознавательные знаки другими, — предложил Смит, — но какими?

— Всего лучше русскими, — воскликнул Форс. — Россия с Японией не воюет, и, даже попав к японцам, мы сможем сговориться с ними, купить горючее для полета дальше, выдав себя за русских.

— Не зная ни слова по-русски! — воскликнул Смит.

— Трудно думать, что на Новой Каледонии окажутся японцы, знающие русский язык, — заявил Керри. — На берегах и островах Тихого океана международный язык английский. А кроме того, я немного говорю по-русски, ведь я был несколько лет военно-морским агентом Соединенных Штатов во Владивостоке.

— Вот это хорошо! Следовательно, наша ближайшая задача — заменить на крыльях самолета японские знаки советскими пятиконечными звездами, — заключил Смит.

— И переделать номер самолета! — прибавил Форс.

— А откуда мы возьмем красную краску для звезд? — спросил Керри.

— Вы заметили, как раскрасили себе лица и тело полинезийцы, собираясь бороться с японцами? — спросил Кинг. — У них красная краска наверно найдется.

— С этого и начнем завтра с утра. Но я боюсь, что мы не успеем сделать все за один день и придется ночевать еще раз в нашей пещере.

16. Снова японцы

Утром наскоро сделали из копры, т. е. волокон оболочки кокосовых орехов, несколько кистей для красок и впятером отправились к лагуне, оставив Керри у пещер. В поселке их ждало небольшое разочарование — туземцы израсходовали свой небольшой запас краски на военную размалевку тела и лица, но охотно согласились показать место, где ее добывали. Оно оказалось довольно высоко, на склоне горы в лесу. Под буро-красной латеритовой почвой, покрывавшей базальтовую лаву вулкана, в выветрелом базальте были трещины, заполненные грубой красной глиной. Для получения хорошей краски местные жители эту глину сушили, растирали, а затем отмучивали из нее более тонкие глинисто-охристые частицы. Но это была довольно длительная операция, и путешественники решили удовольствоваться той глиной, которую накопали из трещины и которая должна была дать не суриково-красный цвет, а скорее вишнево-красный. Пришлось только просеивать эту краску через марлю, чтобы отделить гравий и грубые песчинки, а также бобовины окислов железа. Масло довольно плохого качества из семян какого-то бобового растения у туземцев нашлось, а для растирания краски они предоставили свои грубые глиняные тарелки.

Неопытные маляры, среди которых наибольшим усердием отличился Генри, провозились с добычей, переноской, просеиванием и растиранием краски с помощью островитян до полудня. Форс и Элиас были заняты все это время соскабливанием японских опознавательных знаков на нижней стороне крыльев самолета, для чего пришлось подтянуть его к самому берегу и работать на косогоре, лежа на спине под крылом. Перед полуднем надвинулись тучи и прошел сильный дождь, прервавший работы; пришлось отсиживаться в кабинах.

Обедать к пещерам не пошли, а разделили скромную трапезу полинезийцев, состоявшую из вареного ямса без соли, сдобренного молоком кокосовых орехов. После обеда двое продолжали скоблить, двое растирать краски, а Генри побежал к пещерам, чтобы принести линейку с делениями и карандаши, необходимые, чтобы сначала правильно вычертить фигуры звезд на крыльях.

У пещер он с изумлением увидел Керри, беседующего с двумя японцами в военной форме. Они говорили, видимо, по-русски, и Генри ничего не понимал. Он зашел в пещеру и не знал, что предпринять — бежать ли назад, чтобы сообщить остальным о неожиданных гостях, или остаться, чтобы помочь Керри, если японцы затеют с ним драку. Но скоро Керри, обернувшись к нему, сказал по-английски:

— Не беспокойся и оставайся здесь.