Джеймс Гарднер - Час Предназначения

Возможно, где-то неподалеку скрывался преступник; как я уже говорил, беглецы иногда забирались в наши края, скрываясь от стражников Фелисса. Возможно также, что кто-то из Гильдии воинов, с мышцами вместо мозгов, решил забрать «беретту» себе. Возможно, что кто-то в поселке ненавидел Боннаккута настолько, что пошел на убийство… Но, честно говоря, в этом я сомневался.

Мы были тоберами. Мы не подстерегали других тоберов в лесу, чтобы их убить. Единственное убийство за всю мою жизнь случилось пятнадцать лет назад, когда один человек по имени Хэльси убил своего брата в пьяной драке. Такой поселок, как наш, не приемлет хладнокровных убийств. Особенно утром Дня Предназначения.

Нет, убийца не мог быть тобером. Скорее всего, Стек или какой-нибудь беглый преступник, иными словами – чужой.

Но я думал не только об убийстве – я думал еще и о Каппи. Она прибежала со стороны дома Зефрама… Что она там делала? Просто хотела вернуть мое копье? Или поговорить со мной?

Впрочем, даже Каппи вряд ли могла предположить, что я стану обсуждать с ней наше будущее, когда у наших ног лежит труп.

И еще я думал о более насущных вопросах: кому рассказать об убийстве? Официально порядок в поселке поддерживала Гильдия воинов, но притом что Боннаккуту предстояло стать пищей для червей, странно было бы обращаться к Кайоми, Стэллору или Минцу. Мэр Теггери тоже мало чем мог помочь: он был хорош, когда нужно произнести речь или организовать сбор урожая, но в критических ситуациях от него не было никакой пользы. К Лите и Хакуру я не хотел обращаться сам. Отец Прах и Мать Пыль? Да, они объявят приговор, когда придет время, но не прибежишь же к ним с криком: «Помогите, помогите!»

Оставался лишь один вариант.

Рашид все еще сидел на ступенях Совета. Увидев, что я бегу к нему, он встал – говорят, Лучезарные инстинктивно чувствуют опасность.

Лорд-Мудрец не стал спрашивать, зачем он мне понадобился. Он просто сказал собравшимся вокруг него: «Извините, мне нужно идти» – и жестом остановил тех, кто попытался последовать за ним. Только когда мы покинули площадь, он тихо спросил:

– Проблемы?

Я кивнул.

– Убийство.

– Проклятье! И могу поклясться, эта девчонка, Каппи, уже там, лишь затем, чтобы сказать: «Я же говорила».

– Каппи не…

– Да, – прервал он меня. – Она утомила меня своими разговорами о том, будто одно мое присутствие… – Лучезарный замолчал, потом добавил: – Надеюсь, это сделала не Каппи? Просто чтобы доказать свою правоту?

– Ни за что! Никогда…

Рашид с любопытством посмотрел на меня. Я ничего не сказал, но, должен признаться, вдруг почувствовал, что уже не настолько уверен в Каппи, как бы мне хотелось. Прошлой ночью у ручья она продемонстрировала необычайное умение обращаться с копьем, что, согласитесь, странно для женщины; она вполне могла прикончить Боннаккута, особенно если застала его врасплох. Я вдруг вспомнил, что Боннаккут делал насчет нее недвусмысленные намеки. Если сегодня он случайно увидел ее, уговорил встретиться с ним в лесу, а потом попытался заставить сделать то, чего она не хотела… Не исключено, что Каппи, защищаясь, ударила его копьем. Потом она могла пробежать вперед по дорожке, стереть кровь убитого с наконечника копья и подождать, пока кто-нибудь не обнаружит тело…

После чего явилась в ответ на мой зов, изображая полнейшую невинность.

Прошлой ночью я считал, что Каппи одержима дьяволом. Потом я отказался от подобных мыслей, но теперь уже не был уверен в правильности своего отказа.

Рашид присел рядом с телом Боннаккута. Доспехи Лучезарного были недостаточно гибкими для того, чтобы нагнуться и рассмотреть труп вблизи, но он старался как мог.

– Именно в таком виде ты его нашел? – спросил Рашид.

– Плюс-минус несколько муравьев, – ответил я.

Насекомые начали проявлять интерес к телу, ползая по голым рукам Боннаккута, словно он был для них не более чем бревном.

– У него были какие-нибудь враги?

– Стек, – сообщила Каппи.

Лорд резко повернулся к ней.

– У тебя есть серьезные причины для того, чтобы подозревать Стек?

– Прошлой ночью Боннаккут пытался ее застрелить. – Каппи пожала плечами. – Возможно, Стек решила отомстить.

Лучезарный покачал головой.

– Ей не за что ненавидеть этого человека, и даже если бы было за что, она бы не поступила так до прихода Господина Ворона и Госпожи Чайки. Стек слишком долго ждала этого дня, чтобы столь бездарно все испортить. У моего бозеля есть свои недостатки, но если бы она действительно хотела кого-то убить, ей бы хватило выдержки, чтобы дождаться окончания празднества.

– Допустим, что выдержки не хватило у Боннаккута, – предположила Каппи. – Прошлой ночью он пытался убить Стек. Допустим, что он снова стрелял в нее, а она защищалась.

– Тогда бы она потом не сбежала. – Теперь настала очередь Рашида пожимать плечами. – Патриарший закон признает право на самозащиту, не так ли?

– Конечно, – кивнул я.

– Значит, Стек сразу пошла бы в поселок и заявила, что убила человека, который пытался убить ее. Она не из тех, кто стал бы бояться подобного. – Рашид грустно улыбнулся.

– Это не смешно! – возмутилась Каппи.

– Я знаю. – Лорд выпрямился, его броня при этом издала хрустящий звук. – Что случилось с пистолетом, который я ему дал?

– Исчез.

– Он не мог просто оставить его дома?

Мы с Каппи удивленно посмотрели на него – мол, ты что, шутишь?

– Ладно, – проворчал он, – спросить все же стоило. – Лучезарный обвел взглядом деревья. – Слишком тонкие, за ними не спрячешься. Убийца не мог просто выскочить и застать его врасплох. Разве что… – Он посмотрел вверх. – Нет, деревья недостаточно прочные, чтобы выдержать вес человека. Так что из засады напасть на него никак не могли.

Я тоже посмотрел на деревья. Лорд-Мудрец был прав: стволы и ветви тополей и берез были чересчур тонкими, так что даже Каппи, несмотря на ее стройную фигуру, вряд ли взобралась бы на дерево или спряталась за стволом.

– И каковы твои соображения? – спросил я Рашида.

– Жертва знала убийцу, – ответил он. – Иначе Боннаккут не дал бы себя убить. В конце концов, если видишь незнакомца с ножом, который идет тебе навстречу, ты ведь не подпустишь его к себе настолько, чтобы он сумел перерезать тебе глотку?

– Боннаккут мог. – Каппи фыркнула. – Самонадеянный придурок.

– Гм…

В голосе Рашида прозвучало сомнение, и я решил поддержать Каппи:

– Если бы Боннаккут наткнулся на беглого преступника, он бы справился с ним и без посторонней помощи. Это в его стиле. Он мог просто вытащить пистолет и сказать: «Сдавайся или умрешь».