Роберт Стоун - Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)

Однако и здесь его постигла неудача. Брент испытал краткое удовлетворение, когда ему удалось промчаться мимо агента разведки вполне приличным галопом, но она всего лишь засмеялась и пустила своего мерина вдогонку. Проклятая баба поравнялась с ним буквально через минуту, и Брент с горечью прочел на ее лице откровенное наслаждение. Елена Имбресс была прирожденной наездницей, для которой никакая гонка не была слишком быстрой. Всадница и лошадь двигались в одном ритме, словно они стали единым целым. Брент подумал, что ему следовало догадаться об этом по ее костюму для верховой езды - куртка и брюки, сшитые из мягкой кожи, выглядели так, будто в нем проскакали не одну тысячу миль. Брент почти сразу пожалел о своей мальчишеской выходке. Он нечасто ездил верхом, и результатом вчерашнего долгого путешествия явилась боль в мышцах, которая благодаря резвому аллюру его гнедого вскоре сменилась совершенно невыносимыми муками.

- Я вижу, вы останавливались для совершения небольшой сделки, - весело заметила Имбресс, оглядев его нового скакуна.

Брент ничего не ответил, но Имбресс было трудно обескуражить. Теперь, прервав молчание, она была настроена поддерживать разговор.

- Как в последнее время обстоят дела с вашими генераторами? Много ли продали?

Брент с подозрением взглянул на женщину. Вопрос был достаточно безобидным, но тон Елены оставался язвительным, как будто за ее словами скрывалась очень смешная шутка, недоступная пониманию спутника.

- Я не торгую генераторами, - буркнул он. - Я всего лишь финансирую их производство. Существуют фирмы розничной торговли, которые и осуществляют продажу и установку.

- О-о, - произнесла Имбресс, растянув этот единственный звук так, словно Брент открыл ей некую потрясающую истину. - Понятно. Конечно, вы не продаете их лично. Я полагаю, вы не выполняете никакой работы, требующей хождения из дома в дом, с тех пор как вы отказались... от вашей прежней профессии.

Брент потряс головой, проклиная себя за проявленную глупость, - дернуло же его отвечать этой язве. Он мысленно поклялся, что, если она будет продолжать в том же духе, Тейлор Эш получит вместо первого отчета голову мерзкого "куратора".

- Хотя, должна признать, - продолжала Имбресс, и насмешка в ее голосе стала еще более явной, - я слышала, в свое время вы были достаточно искусным вором.

- Я старался, - вяло отозвался Брент.

- Мне только совершенно непонятна эта выдумка с монетами. Для чего вы оставляли золотой во рту каждого человека, которого убивали?

- От которого избавлялся, - поправил Брент. - Я не убийца.

- О, прошу прощения, - промурлыкала она самым издевательским тоном. - Я думаю, это действительно должно раздражать - когда вас называют убийцей, а вы всего лишь "избавлялись".

Брент стиснул зубы и, сжав бока лошади, заставил ее скакать быстрее. Имбресс догнала его без малейших усилий. Она сунула руку в карман и выудила оттуда сигарету, которыми запаслась, зная, что предстоит долгое путешествие. Женщина уже собралась прикурить, затем пожала плечами и протянула сигарету Бренту.

Каррельян молча покачал головой, не считая нужным объяснять, что он не курит. Затем он опять взглянул на сигарету в ее руке и мысленно выстроил логическую цепочку. Если Елена - его "куратор", тогда понятно, почему она стреляла в него с крыши. А если ее меткость хоть сколько-нибудь сравнима с умением ездить верхом... Брент взглянул на арбалет, свисавший с луки седла, и вновь стиснул зубы. Вероятно, той ночью Имбресс от души посмеялась над ним. В его груди медленно поднималась волна холодной ярости.

- Вы так и не объяснили смысл трюка с монетами, - крикнула она, пытаясь перекрыть топот копыт.

В рассеянном солнечном свете волосы женщины вспыхивали красными искорками. Брент хотел было проигнорировать ее, но его спутница, похоже, не относилась к тому типу женщин, на которых можно не обращать внимания. Если уж она решила добиться ответа, то, по всей видимости, не даст ему покоя оставшиеся девяносто миль пути.

- Я никогда не хотел никого убивать, - прорычал Брент. - Монета означала обещание компенсации.

- Ах вот как, компенсации. Ну да, я полагаю, что десять или пятнадцать лет назад золотая монета примерно могла покрыть стоимость соснового гроба. Очень предусмотрительно с вашей стороны.

Брент резко дернул поводья, едва не разорвав лошади рот. Несчастный скакун заржал от боли, попятился и взвился на дыбы, угрожая опрокинуться на спину. После некоторого колебания он все же опустился на дорогу, злобно лягаясь и грызя удила. Имбресс натянула поводья более осторожно, повернула коня и оказалась лицом к лицу с до крайности взбешенным Брентом Каррельяном.

- Я сказала что-то не так? - спросила она с деланной наивностью.

- В своей жизни я убил восьмерых человек, - заговорил Брент тихим угрожающим голосом. - Всего восемь, и это ровно на восемь больше, чем мне бы хотелось. Монеты были символом, хотя вас это никак не касается. Не компенсацией, но обещанием того, что я позабочусь о семье. И я это делал. Каждая из этих семей получила от меня больше денег, чем этот человек заработал бы за сто лет. Я купил им дома, устроил для их детей членство в гильдии...

- Весьма гуманно с вашей стороны, - холодно перебила его Имбресс, - а также щедро. Похоже на выигрыш в лотерею. Очень хорошо, что вы никогда не рекламировали своих действий, господин Каррельян, иначе пол-Прандиса столпилось бы у ваших дверей, добровольно предлагая насадить членов своих семей на острие вашего меча.

Брент резко втянул воздух и бросил на Имбресс испепеляющий взгляд, но промолчал и, сделав над собой усилие, отвернулся. Затем пустил лошадь легкой рысью; проезжая мимо и не поднимая глаз, он процедил сквозь зубы:

- Знаете, я сказал, что мне никогда не доставляло удовольствия убивать людей. Вы можете оказаться исключением.

Елена Имбресс в ответ на эту угрозу только рассмеялась.

- Мне повезло, старина, что вы вышли в отставку.

Копыта двух лошадей гулко стучали в сгущающейся тьме по грубо обработанным доскам небольшого моста. Этот стук да иногда всхрапывание коней были единственными звуками, нарушавшими тишину, с тех пор как путешественники покинули окрестности Каладора. Завершив разговор на столь приятной ноте, Брент и Имбресс остаток дня двигались в молчании и с умеренной скоростью, останавливаясь, только чтобы поесть и дать отдохнуть лошадям. Однако для Каррельяна поездка становилась все более мучительной со многих точек зрения. Хотя они находились всего в двадцати милях к северу от Прандиса, Брент остановился у маленького придорожного постоялого двора, построенного сразу за мостом. Имбресс взглянула на него с любопытством, но ничего не сказала. Когда они вошли, хозяин заведения бросился к красивой молодой женщине, вежливо проводил в комнату и приготовил ей постель. Бренту же он лишь что-то буркнул и махнул рукой вдоль коридора.