Фрэнк Херберт - Создатели богов

— Ты знаешь, что со мной сегодня случилось?

— Я узнал об этом через несколько минут после твоего бегства. Взываю к тебе: не поддавайся гневу! Помни: я один из тех, кто призвал тебя.

Орн уставился на Аббата. Он видел не дряхлую оболочку, тело, а потоки энергии, сочащиеся сквозь дыру в черном покрывале.

— Ты хочешь, чтобы я ощутил и научился управлять разрушительной силой религии? Действительно, смертный может научить Бога…— Он помолчал.-…или Пророка. Ты нравишься мне, Аббат Гальмирах.

В глазах Аббата блеснули слезы.

— Кто ты, Орн — Бог или Пророк?

Орн не отвечал, прислушиваясь к своим новым внутренним ощущениям. Наконец нарушил молчание: — Может быть, и то, и другое, может быть… Остается выбрать. Я принимаю твой вызов. Я не создам новой религии.

— Что же ты тогда собираешься делать? — прошептал Аббат.

Орн повернулся, взмахнул рукой. Двухметровый язык пламени возник из вытянутой руки, нацелившись в голову Аббата. В старческих глазах мелькнул страх.

— Что сталось с первым человеком, получившим эту форму энергии? — спросил Орн.

— Был сожжен заживо за колдовство,— хрипло произнес Аббат.— Он не знал, как управлять теми силами, которые вызвал к жизни.

— Значит, все же опасно вызывать силу, не имея понятия, как обращаться с нею! Ты знаешь, как называется эта сила?

— Саламандра…— прошептал Аббат.

— Люди думали, это дьявол. Но ты ведь знаешь больше, не так ли, преподобный Аббат?

— Это сырая энергия,— вымолвил старик. Он судорожно глотнул воздух и откинулся на подушки.

Орн поспешил наполнить уставшее тело энергией.

— Спасибо,— еле слышно произнес Аббат.— Иногда я забываю свои годы, и они не прощают мне этого.

— Ты заставил меня поверить в то, что я уже мог делать. Ты заставил меня пройти испытание верой и поверить в себя.

— Так сотворяются Боги.

Орн вспомнил свой давний сон: «Богов сотворяют — они не рождаются!»

— Прислушайся к Томасу,— сказал он старику.— Даже Боги поклоняются… Я призвал Махмуда, а ведь он не был твоим творением. Я вызвал боль и страдания. В бесконечной Вселенной даже Бог способен ненавидеть.

— Что же мы натворили? — Старик в отчаянии закрыл лицо руками.

— Пси-энергия должна встретиться с пси.

Сказав это, Орн перенесся в пространстве в другое измерение, найдя место, где не существовало пси. Он ощущал присутствие не-звука, но не обращал на него внимания. Время ползло, отмеряя колокольным звоном секунды.

Время!

Он обнажил энергию, манипулируя ею, словно математическими символами. Время и напряжение: напряжение равно источнику энергии. Энергия плюс противодействие равно нарастанию энергии. Чтобы усилить явление — противодействуй ему. Нарастание энергии плюс противодействие (время/время) ведет к появлению новых тождеств.

Орн беззвучно шепнул Времени: «Ты могущественнее всего, что противопоставлено тебе».

И Время ответило: «Великое вырождается в малое, свет превращается во тьму…»

Где-то далеко Орн ощутил хаотическое движение энергии. Бесконечная пустота наполнялась непрекращающимся течением. Он ощущал себя на вершине огромной горы, видя под собой скалистые вершины таких же гор. Он сжал землю в ладонях.

«Так я создаю форму»,— мелькнула мысль.

Откуда-то из глубины донесся голос, торжественный и пугающе низкий: «Благословенный Орн, Благословенный Орн…» Распев, звучащий в голосе Аббата и других — Дианы, Стетсона… великого множества людей.

«Благословенный Орн!»

Орн видел, чувствовал Вселенную в своем собственном измерении. Ощущал мятущийся хаос, сознавая: он уже не сдерживает его. Надо сделать лишь правильный выбор, и пелена спадет с глаз.

— Благословенный Орн,— молился Аббат.

Орн испытывал жалость к старику, чувствуя в его голосе благоговейный страх. Это напоминало наглядный опыт Эмолирдо — трехмерная тень в двухмерном пространстве. Аббат существовал в тонком, хрупком слое Времени. Жизнь спроецировала материю в этот тонкий слой.

Аббат продолжал молиться Богу Орну, и тот ответил ему, опустившись вниз, игнорируя поклонение толпы и вновь обретя прежнюю форму. Он уселся у постели старика.

— Ты снова призвал меня?

— Ты не ответил, что выбираешь,— тихо сказал Аббат.— Кто ты: Бог или Пророк?

— Интересно,— прищурил Орн глаза.— Ты существуешь в трехмерном пространстве и вне его. Я видел твои мысли вне времени. Все мое путешествие длилось одно мгновение. Когда ты испугался — твое сознание растворилось в He-времени, ты заставил остановиться время…

Обложенный подушками Аббат сидел не шелохнувшись, сложив в молитве руки.

— Я умоляю тебя ответить на мой вопрос.

— Ты знаешь ответ!

— Я? — Аббат в удивлении широко раскрыл глаза.

— Ты знал его тысячи лет. Я видел это. Еще до того, как люди вышли в пространство, они всматривались в окружающий мир и учились искать ответы на подобные вопросы. Они называли это «Майя» — на санскрите это означало «обольщение», «иллюзия».

— Майя,— повторил Аббат.— Я пронес свое сознание над Вселенной.

— У жизни свои собственные мотивы. Мы объясняем бытие каждый по-своему. А впереди нас всегда — великий катаклизм и великое пробуждение. Впереди нас испепеляющее время, из которого восстает феникс: вера, что у нас есть,— это вера, которую мы сами создали.

— Мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос.

— Я выбираю то, что выбрал бы любой Бог,— сказал Орн и исчез из комнаты Аббата.

 «Как отметил Орн, пророк, воскрешающий мертвых, лишь перемещает материю умершего во времени к моменту его жизни. Для человека, свободно шагающего с планеты на планету, время представляется неким частным образованием; без времени не существует пространства. Орн сотворил Вселенную в виде расширяющегося шара. Таким образом он принял мой вызов и ответил на мою молитву. Мы продолжаем рассматривать мир сквозь призму известных нам символов, читаем Вселенную, словно полуослепший старик книгу,— водя носом по странице».

Развалившись в кресле, директор службы И — О, Тайлер Джемини, хмуро глядел на посетителя из-за своего огромного письменного стола. Где-то на краю черной полированной столешницы прилепились небольшое голографическое изображение семьи Джемини и переговорное устройство.

За его спиной через псевдоокно открывался вид на пирамидальное здание Правительственного Центра Марака и каскад сбегающих вниз парков и угловатых строений, сверкавших в зеленых лучах полуденного солнца. Глубокие морщины избороздили лоб директора.