Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

— Думала, что просить придется. Но, раз сам предложил, то давай помогай! — обрадовалась учительница.

Я видел, что моя помощь особо не нужна, из школы постоянно подходили ребята. Но я также видел, что девушке хотелось о чем-то со мной поговорить.

В музыкальной школе, оказывается, имелась своя учительская, замечательно обставленная: большой деревянный стол с самоваром, диван, картины на стенах. Когда я занес туда коробку, Ангелина предложила задержаться и выпить с ней чай. Из холодильника явился торт «Прага». Чашки оказались расписаны так же, как и самовар. Чай поразил насыщенным вкусом и запахом, похожим на бергамот.

Я не мог даже предположить, что учительница в курсе моего музицирования в Березовой Роще. Отрицать не стал, но на мой вопрос о том, откуда известно про это, она шаловливо улыбнулась и покачала головой. Думал, что попросит сыграть те композиции, но Ангелина хотела от меня обещанную сдуру песню. Вот же засада! А я про то давно забыл. Сижу, переживаю и нервно поедаю торт. А девушка тоже молчит и теребит в руках какую-то бумажку. Быстренько сканирую массив по наиболее подходящей песне. «Прекрасное далеко» Крылатова подходит. Но оно слишком гармоничное и разоблачает хулиганистого Чику, как затаившегося интеллектуала и эстета. Мне то может быть и интересно, но парню потом с этим жить. Пришло на ум «Красный конь» Фрадкина. Вот это, пожалуй, то, что надо для уважаемой Ангелины Давыдовны. Только надо узнать, кто меня запалил с музыкальными этюдами и жестоко наказать.

— Почти готово, Ангелина Давыдовна! Могу наиграть мелодию, а дня через два выдам окончательный вариант стихов. Только помните уговор — я не пою. А вы за это выдайте того, кто про меня рассказал.

Девушка пристально посмотрела на меня. Наверное, оценивает комичность ситуации: хулиган создает песню для пионеров.

— Хорошо! Но после исполнения тех красивых композиций. Я все-таки специалист в музыке и имею право их услышать! — немного поторговалась учительница.

Эх, не вовремя я выставился со своими композициями. Только теперь я заметил, что в ходе разговора от волнения умял больше половины дефицитного торта. Почувствовал, что заливаюсь краской. Лавры главного проглота теперь отобраны мной у Вовки бесповоротно. Девушка чуть заметно улыбнулась и позвала к выходу.

Наверное, мы долго сидели и не услышали звонка на урок. Мои одноклассники томились в коридоре и с удивлением уставились на выходящего из учительской меня. Ангелина извинилась и сообщила ашникам, что на сегодня урок отменяется, а меня повела в холл к роялю. Ученики, не торопились уходить, а я терпеливо ожидал, когда же они свалят за горизонт. Ангелина нетерпеливым жестом показала, чтобы я садился за рояль, несмотря на мои жалобные взгляды. Увидев невероятное зрелище — отпетого хулигана, сидящего за роялем, ашники тоже расселись по залу. Задрожали руки как тогда в ресторане. А эти еще глаза округляют, только Вовка зловредно лыбится. Я разозлился и стал делать страшные рожи, чтобы все убирались. Ноль реакции. Высказываюсь:

— Ангелина Давыдовна, чего они там сидят? Мне трудно настроиться.

Девушка согласилась и прогнала моих одноклассников из зала. Всех, включая Вовку. Вроде бы ушли. Я специально выходил в коридор посмотреть. Успокоившись, сел за рояль и начал играть. Сначала минусовку. Потом спел два куплета этой красивейшей песни. Вижу, как учительница впечатлилась до слез. Деликатно не замечаю ее состояния и прошу помочь мне записать ноты мелодии.

— Это — чудесно, Паша! — говорит мне, потрясенно, — Так просто и необыкновенно. Ты выполнил наш уговор.

Произнеся это, она неловко поцеловала меня в лоб. Оглядываюсь на шорох — торчат рожи из-за угла. И одна из рож — вовкина. Недолго тебе, подлому предателю, божий свет коптить осталось. Казню без суда и следствия! Заранее предвкушая ответ, снова интересуюсь источником информации о моем выступлении в Березовой Роще.

— Касимова Лейсан. Моя хорошая подруга.

Зря я на бедного другана грешил. И здесь прелестные ушки Лизоньки прорисовываются.

Прошу прощения и обещаю выполнить обещание в другой раз, когда не будет этих любопытных морд. В зале — тишина. Все в трансе. Я попрощался с учительницей и пошел к выходу из зала. За мной потянулись обалдевшие одноклассники. Вовка подскочил с виноватыми глазами и с заискивающей улыбкой, и сообщил:

— А мне утром Николай Михайлович звонил.

— Поздравляю!

— Нет, не в смысле мне. Он тебе велел передать, что машина за тобой сегодня приедет в три часа.

— У меня в три паркур.

— А ты меня чего же не приглашаешь? — насторожился пацан.

— Я никого за хобот не собираюсь тащить. Кто хочет, сам придет.

— Ты на меня за что-то обиделся? — интересуется приятель, — Мне еще сильней обидно, что ты без меня кино смотреть ушел.

— Чекалин Паша! — кричит Светка Романова и бежит вперевалку ко мне, — У нас сегодня вечеринка будет. В шесть вечера в классе. Приходи!

Необычно такое слышать от активистки. Раньше Чика не был избалован подобным вниманием. Его попросту не замечали.

— Извини, Светлана! Я не смогу прийти. Я меня дела, — вежливо отказываюсь.

— Как жаль! — искренне переживает толстушка, — Ну, хотя бы подарок прими. С праздником тебя!

Она сует мне в руки бумажный пакет, в котором покоились блокнот, ручка, набор карандашей и шоколадка.

— Спасибо тебе, Света, огромное! А это тебе, — отдариваюсь ей тремя голландскими шоколадками. Девчонка взвизгнула в восторге и схватила лакомство. Боюсь, что она их положит в сервант под стекло и будет водить туда подружек, чтобы показывать.

— Вот такой чейнж, — задумчиво высказался я.

— А я перед первым уроком Валентине тоже шоколадку дал. Теперь мы помирились, — гордо сообщает Медик.

— Классно! — равнодушно цежу я.

— Ой, а что это с тобой? — вскрикивает чем-то пораженный Медик и показывает на руки.

Я оглядываю их: все нормально. Внезапно осознаю, что рукава недавно купленной курточки стали короткими. И штанины брюк укоротились. Недаром я с утра чувствовал какую-то тесноту в плечах, а купленные на размер больше туфли сидели плотно. Помчался в медицинский кабинет, Медик подорвался за мной. Постучались, зашли. Я попросил Людмилу Николаевну измерить мне рост. Зашел в носках на ростомер и выпал в осадок. Каким-то волшебным образом я вытянулся на целых четыре сантиметра. Мое лицо в зеркале тоже заметно изменилось, стало резче, что ли. Мдя, нехило я загрузился!

— Паш! — канючит Вовка, — Мне можно с тобой в Березовую Рощу?

— Зачем? — тупо отвечаю ему, не зная, как отказать.