Слепой стрелок - Екатерина Витальевна Белецкая

день Лин и Пятый остаются Сэфес, потому что Сэфес бывшими не бывают. Но для системы они уже просто не существуют. А вот Ит и Скрипач, с её точки зрения, действующие единицы. Пусть даже и со сниженной толерантностью к Сети. Именно поэтому их видят локации, именно поэтому они в своё время прошли весь фрактал, и именно поэтому…

Фэб замолчал.

— Поэтому — что? — поторопил Кир.

— На них реагирует система в целом, — закончил Фэб. — Даже на уровне этой тупиковой ветви. И они оба это чувствуют. Ит говорил мне, и не один раз уже.

— Рыжий тоже, — покивал Кир. — Да, чувствуют, и что с того? Сейчас это может помочь разве что в разработке локаций, да и то — что прикажешь делать с шестиминутным отставанием? Спорим на что хочешь, здесь оно тоже будет. Обязательно. Будет, пока мы не достроим схему.

— О, это что-то интересное, — оживился Фэб. — А ну-ка?

— Мне кажется, для работы этой схемы должен существовать минимальный порог вхождения, — сказал Кир.

— Так, стоп, — приказал Фэб. — Давай Берту вызовем. Мысль действительно дельная, про это мы раньше не думали.

* * *

—…минимальный порог вхождения. Опционально — три «наблюдателя», и три «принцессы», скорее всего, — сказал Кир. — У нас пока что только две «принцессы», и один «наблюдатель».

— Уже два, — поправила Берта. — Ребята разрабатывают некую Вэй Киую, китаянку. Очень странный персонаж, признаться. И с генетикой пока что вообще ничего непонятно. Но девушка, судя по тому, что уже удалось узнать, будет всё-таки наша.

— Наблюдатель — китаянка? — спросил Фэб с интересом. — Хотя, почему бы и нет. Портал же там есть.

— Именно так, — кивнула Берта. — Она к порталу и шла, как сейчас становится понятно… ладно, про это позже, как ребята вернутся. Так вот, наблюдателей два. И что из этого следует, Кир?

— А то, что у нас некомплект для минимального порога вхождения, — ответил Кир. — Пока мы там плавали, я думал. И маркеры, и общее количество интеграций мы сможем качественно увидеть только после того, как преодолеем этот порог. Мораль проста: нужно искать активнее. И перепроверить данные, которые у нас были изначально. Сто процентов, что мы кого-то упустили из вида, и что-то неправильно просчитали. Именно из-за некомплекта система и реагирует очень слабо, и лишь на носителей генома Архэ. И никакая ревность или нежелание общаться тут ни при чем. Машина без бензина не поедет, сколько не дергай стартер.

— Ясно, я тебя поняла, — кивнула Берта. — В принципе, резонно. Хорошо, в таком случае дорабатываем этих четверых, и ищем дальше. Мы так и так собирались это делать.

— Нам обратно, или мы ещё попробуем? — спросил Фэб.

— Время есть, можете попробовать, если хочется, — Берта пожала плечами. — Сами же понимаете, толку от этого, скорее всего, не будет.

— Тогда мы можем к вам, вниз, и поработаем с поиском, — предложил Кир.

— С поиском работают системы, и Альтеи, и местные, так что вы тут не особенно и нужны. С переговорами мы закончили. Так что сидите пока на «Сансете», до завтра вам тут точно будет нечего делать, — резюмировала Берта.

— А остальные чем заняты? — спросил Кир.

— Да кто чем, — Берта оглянулась. — Кого-нибудь позвать?

— Не нужно, — покачал головой Фэб. — Бертик, у нас тут мысль одна возникла, помимо порога вхождения… они там далеко?

— Они уехали. К вечеру будут. Что за мысль? — спросила Берта.

— О том, почему система реагирует на Ита и Скрипача, и не реагирует на всех нас, — ответил Фэб. — Сейчас расскажем.

Берта слушала молча, что-то прикидывая про себя, потом, после того, как Фэб закончил говорить, с полминуты молчала, и лишь затем произнесла:

— Это довольно серьезно. Ребята, мы обещали планете, что с ней из-за наших действий ничего не произойдет. А если система включится, и мы навредим кому-то? Не хотелось бы.

— Что это за «если» такие? — удивился Фэб. — Сто раз уже проговаривали это всё, продумывали варианты. Как она включится, когда здесь нет полноценных носителей Архэ, да и те же «наблюдатели» с «принцессами» давно уничтожены? Мало того, даже с носителями ни одна из систем не включилась, ни разу. Ни во время работы с братьями Фламма, ни с Гариком, ни с Идущими. А там были непосредственно носители…

— Но не совпадало время, — возразила Берта.

— Здесь оно тоже не совпадает, — парировал Фэб. — Включаться нечему. Даже если оно и не мертво стопроцентно, как утверждает Ит, к полноценной работе оно непригодно, и, следовательно, безопасно.

— Фэб, что с тобой такое сегодня? — с упреком спросила Берта. — Вот уж от кого, а от тебя я не ожидала настолько безапелляционных заявлений. Я тебя не узнаю. Очень странно слышать подобные речи в твоем исполнении.

— Могу объяснить, — Фэб нахмурился. — Чем быстрее мы здесь закончим, и чем быстрее мы отсюда уйдем, тем спокойнее я буду. Чем дольше мы здесь находимся, и чем дольше это всё длится, тем мне хуже. Я готов на любые заявления, лишь бы их результатом стало то, что мы стартовали, и ушли от этого мира, чем дальше, тем лучше. И дело не в опасности, которой ни я, ни другие действительно не ощущаем, дело в том, что находиться на этом кладбище надежд мне лично не хочется совершенно.

— Только ли в этом причина? — Берта прищурилась. — Может быть, что-то ещё?

— Что-то ещё, я не договорил, — Фэб стал строг и собран, глаза его сузились. — Помнишь, давным-давно на Окисте мы говорили о познании Бога? Очень давно, едва ли не в тот период, когда только родился Роман?

— Не помню, — покачала головой Берта. — Неважно.

— Да, неважно, — согласился Фэб. — Важно другое. То, что мы делаем, действительно является попыткой переосмыслить для себя Божий замысел, и, кажется, мы двигаемся…

— В правильном направлении, — кивнула Берта. — И это тебя пугает. Верно?

— Отчасти. Я боюсь не включения системы в том понимании, о котором мы говорили всё это время. Я предполагаю, что система может быть способна на некие ответные действия совсем иного рода.

— Море Травы, — тут же ответила Берта. — Наказание, да? Верно? То, о чем говорила Ада, то, о чем много думала Эри, то, чего подсознательно боялась всю жизнь я. Ведь так?

— Да, так, — кивнул Фэб. — Ладно, проехали. Пусть пока что всё идёт своим чередом, но, надеюсь, ты меня услышала.

— Слепой стрелок способен не только реагировать на колокольчик, — кивнула Берта. — Он способен на что-то другое. Совсем другое. Я поняла, да, всё верно. Но, Фэб, мы не совершаем действий, способных привести к последствиям. Мы просто смотрим.

— Надеюсь, что ты права, — ответил Фэб. — Очень надеюсь. А ещё я надеюсь, что мы уйдем отсюда в самом ближайшем будущем. Так, с этим ясно. Что там с Китаем? Давай хотя бы в двух словах.

* * *

С Китаем получалось не совсем в каноне, не так, в три прошлых раза. Да, девушка существовала, вот только…

— У них этот период называется сейчас либо «запретным», либо «временем печали нации», — говорила Берта. — По сути, это аналог культурной революции, но он существенно отличался от такого же периода в мирах Сонма, о которых нам известно. Ит уже провел сравнение, и по своим работам, и по чужим, и по статистике. Китай с Россией не воевал в тот период — там. Здесь — воевал. И довольно долго.

— Сколько? — спросил Кир с интересом.

— Восемь лет. Это была не такая война… как бы сказать. Стычки в приграничных зонах, покусывание друг друга, столкновение идеологических моделей в большей степени, но тут начинают накладываться друг на друга разные обстоятельства, и по факту получается совершенно нестандартная картинка. Да, потом разрулили, да, потом вышли на мирные переговоры, да, признали ошибки, да, теперь все всем братья и сестры на век, но в тот период… — Берта зажмурилась и покачала головой. — Тут творились ужасные дела, и девушка эта, судя по упорному молчанию Мэй, стала невольной участницей ряда событий, в которых ей присутствовать не следовало.

— Можно точнее? — спросил Кир. — И потом, как вы вообще вышли на эту девушку?

— Эри, — Берта усмехнулась. — Знаете, что она заметила? Когда мы говорили с Крис, когда только начинали разрабатывать Варвару, Эри заприметила за спиной у Крис, на стене, картину. В традиционной стилистике, гохуа, но с несколько необычным для гохуа сюжетом. Мы связались с Крис, и спросили, что это за картина. Она ответила, что это одна из немногих сохранившихся работ художницы, работавшей в технике се-и, и жившей полтора века