Оксана Аболина - Конкурс Мэйл.Ру

— Я побежал направо. Я никогда не бегаю на острова. Кроме тех случаев, когда мне надо в храм.

— А вам не надо было в этот день в храм?

— Надо было, но сын заболел… Я не мог выйти надолго. Только слегка пробежался с утра.

— То есть вы готовы подписаться, что на остров не заворачивали?

Я изобразил возмущение.

— Капитан! Я несколько дней болен, почти все время без сознания, плохо помню, что было со мной в последнее время. Я не могу дать никаких гарантий. Вы меня спрашиваете — я отвечаю то, что помню. Но стопроцентно утверждать не возьмусь.

— Как вы объясните, что на острове была найдена ваша куртка?

— Понятия не имею. Но почему вы решили, что это именно моя куртка?

— На рукаве было обнаружено отверстие от огнестрельного оружия, и вся куртка в крови.

— Вы что — анализ ДНК делали?

— Делали, да, — ответил капитан Касьянов. Он не торопился задавать дальнейшие ответы. Он был уверен, что загонит меня в угол и поэтому никуда не спешил. Капитан Касьянов явно хотел дать мне время обдумать сказанное им, чтобы понять — им про меня известно все.

— А что? Теперь каждую куртку, найденную на улице, проверяют на то, кому она принадлежит?

— Ну, вы же знаете, что во-первых, не на улице, а в парке, во-вторых, на ней было слишком много крови, а в-третьих, все преследовавшие вас люди пропали без вести.

— Какие люди? — меня загнали в угол, и я стал пороть чушь, только чтобы оттянуть время.

— Как какие? Сатанисты. Вы сами прекрасно знаете. Один из них был найден мертвым, с прокушенным горлом, в районе очистных сооружений.

— Вы хотите сказать, что я прокусил ему горло?

— Нет, ну что вы, — сказал капитан Касьянов, — Я помогу вам. Я знаю, что вы жертва обстоятельств. И вас преследовали, вам грозила гибель. Сейчас вы совершаете благородный поступок — выгораживаете того, кто спас вашу жизнь. И я могу пойти вам на встречу — не обратить внимание на столько несоответствий в вашем рассказе. Я не спрашиваю вас — кто именно спас вам жизнь. Ответьте только на один вопрос — кому принадлежала эта трубка? — и вы будете свободны. — он показал мне трубку Хиппы.

— Почему вы знаете, что мне это известно? — попытался я выкрутиться.

— Потому что в кармане вашей куртки находилась отломанная крышка этой трубки. И на ней были отпечатки. Ваши отпечатки.

Вот черт! Как же я прозевал в своих ментальных построениях, что бросил на острове куртку?

— Как вам сказать? Моя это трубка, капитан.

— Ваша?

— Да.

— А откуда вы ее взяли?

— Выменял у какого-то алкаша на бутылку водки. Я понимаю, капитан, что трубка краденная, и я обязан был сообщить о ней органам, но я бедный человек, сами понимаете, я не могу себе позволить таких дорогих игрушек. Хотелось несколько дней сначала самому попользоваться. Но если вы считаете, что за это меня следует посадить, то пожалуйста, — опять меня понесло, только бы Касьянов не врубился, что я юродствую, а ведь прекрасно он все понимает, сукин сын, что это я сам себя обманываю?

— Вас сильно избили на острове, — флегматично продолжал увэдэшник. — Как вы домой добрались?

В этом вопросе я чувствовал себя уверенно, об этом мы с Дашкой четко договорились, возможно, только, что я слишком поторопился с ответом:

— Не помню, капитан, был без сознания. Дашка говорит, что нашла меня у двери квартиры. Кто-то принес меня.

— Значит, это был кто-то из ваших знакомых?

— Нет, у меня всегда с собой паспорт. По нему, скорее всего, адрес определили. Патрульные должны были сказать вам.

— Как там у нас? — спросил Касьянов долговязого парня.

— Полная лажа, от первого слова до последнего, — ответил парень, отцепляя от моего предплечья манжету детектора лжи.

— Ну, так и знал я, — произнес задумчиво капитан. — Жаль, что вы не захотели по-хорошему. Придется вам все же одеться и проехать с нами.

— Придется — так придется, — я сел на тахте; пытаясь справиться с головокружением и тошнотой, подступившими от резких движений, закрыл глаза. — Ситуация была безысходная. Они накачают меня наркотиками, и я все расскажу им про Хиппу. Бежать я не могу, сил нет. И умереть, кажется, не получится. Боже мой, Царю Небесный Утешителю, будь так добр, выручи меня, Отец мой…

ЧАСТЬ ПЯТИДЕСЯТАЯ

Мне очень не хотелось выдавать, до какой степени я физически слаб — одна мысль, что особисты видят меня в таком тяжелом состоянии, сильно меня унижала. Я боялся, что могу рухнуть на пол, поэтому двигался медленно, осторожно, стараясь рукой придерживаться за стену. Кое-как, сверхусилием, я добрался до шкафа, раскрыл его створку. И тут сознание мое пронзила мысль, что шкаф стоит, загораживая окно, но капитана Касьянова этот момент во время допроса почему-то не заинтересовал. Знал ли он, что в мое окно стреляли? Возможно, он опасался, что я скажу, что меня ранило у себя дома? Впрочем, чушь, у него была моя окровавленная куртка, и крышка трубки с отпечатками, и куча следов на островке. Вероятно, его это просто не интересовало? Он и без лишних подробностей мог узнать обо мне все, что хотел.

Я достал из шкафа брюки, рубашку, свитер, хотел взять сменку белья, но, вероятно, Дашка упаковала его в рюкзаки. Я потихоньку подполз к стоящим в углу рюкзакам, начал одной рукой отстегивать лямки.

— Куда-то собирались? — достаточно дружелюбно осведомился капитан Касьянов, словно только сейчас заметив, что в комнате беспорядок.

— А вы не видите? — огрызнулся я. — Квартира обстреливается. Собирались, как только я приду в себя, съехать куда-нибудь.

— Куда?

— Ну, к теще, например, к друзьям на дачу, в гостиницу — куда удастся.

— Почему в органы не обратились за помощью?

Я повернулся к капитану:

— Вы и, правда, хотите это узнать?

— Да в общем, хотелось бы… — он кивнул долговязому парню, и тот, оттащив рюкзаки к тахте, начал отстегивать их крепления.

Я вернулся к тахте, осторожно сел на нее и начал рассказывать о Конкурсе Мэйл.Ру. Видимо, эта подробность моей биографии была неизвестна увэдэшникам. Они слушали с нескрываемым интересом и, может, мне показалось? но в остром взгляде капитана Касьянова, похоже, стало сквозить сочувствие. Но не успел я закончить свой рассказ, как раздался звонок в дверь. Все внутри у меня застыло от ужаса — ох, как не вовремя пришел Хиппа. Возможно, уже стоит внизу многообещанный транспорт. И я никак не могу дать знать ему, что сейчас ему никак нельзя рваться в мою квартиру. Может, они проигнорируют как-нибудь звонок? Но нет, в спальню просунулась голова неизвестного мне особиста. Вероятно, это был тот, который находился на кухне вместе с Дашкой.