Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

– Фейна? – окликнул мэтр помощницу. – Ты здесь?

– Здесь, Ари. Часов пять уже. А может быть, и больше – у меня отобрали трубку, а отдельного хронометра я обычно не ношу.

«Йэнналэ! – огорчился Арибальд. – Я ведь совершенно забыл о ней!»

О том, что Фейнамиэль тоже захвачена террористами, мэтр действительно в последний раз вспоминал еще до входа в рест-сектор. В штабе Ваминора. А потом... потом стало как-то не до того. Но разве это оправдание?

– Тебя тоже... подключали? – спросил Арибальд, старательно массируя виски и лоб.

– К мнемографу? Да, подключали. Но совсем ненадолго, хотя я, кажется, успела потерять сознание.

«Чего-то они от этого простенького приборчика ждут, – подумал Арибальд. – Определенно – ждут. Но чего? Думай, мэтр, думай!»

– У меня есть лайт-райд. – Фейнамиэль отошла к комоду у внешней гнутой стены, на котором валялась ее сумочка. Сумочка была раскрыта, и из нее вывалилось несколько предметов, в том числе цветастый пузырек с таблетками. – Мне помогло! Только воды нет.

– Ничего. – Арибальд, все еще морщась, принял таблетку и привычно сглотнул. – Дай еще одну. Нет, лучше две. Давай, давай, я свою дозу знаю.

Фейна вытряхнула в подставленную ладонь еще две приплюснутые зеленоватые гранулы, каковые Арибальд не замедлил проглотить.

Спустя несколько минут буря в голове и впрямь несколько поутихла. Во всяком случае, очередная мысль перестала даваться с трудом и прекратился болезненный скрежет в мозгах.

Однако вместо того, чтобы попытаться проанализировать поведение террористов, Арибальд почему-то вспомнил недавние слова коммандера. О том, что ему, мэтру Арибальду, необходимо убедить лейтенанта и его подчиненных освободить заложников, сложить оружие и сдаться.

И как прикажете это делать? С Арибальдом попросту не стали говорить, сразу сунулись с мнемографом. А потом, еще одуревшего от записи, втолкнули сюда и заперли двери. Убедишь тут кого-нибудь, как же...

– Фейна! – обратился мэтр к помощнице. – Как ты здесь оказалась? И что вообще происходит? Мне ничего толком не объяснили, привезли сюда, велели утихомирить террористов на том только основании, что мы наблюдали за одним из них. Я вообще ничего не понимаю! Еще бы Вьорна с его садовниками против террористов бросили!

Арибальд без сил повалился в шикарное кресло. Мебель в опочивальне венценосных была не чета обычной. В этом кресле хотелось жить и когда-нибудь в туманном будущем умереть. Не хотелось его только покидать.

Фейна устроилась рядом на пуфике с резной спинкой.

– Вас интересует, как я сюда попала? – жалобно спросила она.

Арибальд замялся:

– Ну... в общем... да. Где мы в последний раз виделись? В лаборатории? Или в ординаторской?

– В лаборатории. Мы как раз прокрутили фрагмент с перекличкой, и вас увел коммандер Ваминор. Вы велели ждать. Я ждала. Пока не заглянул один из санитаров и не сказал, чтобы я шла вниз, к лаборантам. Там меня и схватили.

– Кто? – выдохнул Арибальд.

– Не знаю. Они были в масках. Я даже не поняла, эльфы это были или люди – они сбили запах какой-то феромонной присадкой. А мне платок, пропитанный какой-то другой дрянью, к лицу прижали – и все... Очнулась только здесь. Точнее, не здесь, не в опочивальне, а в холле рест-сектора. Потом был мнемограф, и я опять потеряла сознание; вторично очнулась уже тут. Вон на том диванчике. Часов пять назад... да, вряд ли больше пяти. Ари, знаете, что самое странное?

– Что?

– Я не боюсь. Я просто не успела как следует испугаться. Даже за эти пять часов. Мне кажется, что это все происходит не на самом деле, а в чьем-то сне, в чьем-то чужом сне, не в моем.

– Как это в чужом? – не понял Арибальд.

– Не могу объяснить. Такое ощущение, что я все еще подключена к мнемографу, но он не записывает мои грезы, а транслирует мне в мозг чужие.

Арибальд попытался осознать услышанное. Ему сразу стало казаться, что он тоже чувствует на висках прилепленные мнемодатчики, а изображение опочивальни перед глазами плывет и подергивается, как это часто бывает при просмотре лабораторных записей.

«Йэнналэ! – рассердился Арибальд. – Так и рехнуться недолго!»

Он с силой ущипнул себя за щеку, готовый зашипеть от боли.

Боли не было.

Арибальд вскочил и даже успел кратко удивиться перед тем, как сознание оставило его.

Через несколько секунд Арибальд понял, что он, наоборот, пришел в сознание, а вовсе не провалился в беспамятство. Отчетливо и остро болела щека, которую он сам недавно ущипнул, противно отдавалось в висках, и даже слабый вкус таблеток лайт-райда еще не успел окончательно растаять во рту.

Арибальд попытался шевельнуться, но тщетно: что-то мешало. Над лицом нависал белоснежный потолок с парой люминесцентных ламп, и еще – остро пахло больницей от накрахмаленных простыней. Повернув голову (единственное доступное движение) Арибальд уперся взглядом в совершенно голую темно-серую стену метрах в двух от койки.

Стекло. Односторонней прозрачности.

«Я в палате, – ошеломленно подумал Арибальд. – В больничной палате! Словно один из людей-пациентов! Навэ йэнналэ, что происходит? Я схожу с ума?»

– Он очнулся, мэтр Айвен, – отчетливо сказал кто-то за... нет, не за спиной, скорее за затылком. Арибальд поспешил перебросить голову справа налево, отчего в висках на миг ожили ненавистные молоточки.

У койки кто-то стоял. И дальше, у дверей, – тоже. Изогнув шею, насколько это было возможно для пристегнутого к койке эльфа, Арибальд попытался рассмотреть, кто это.

Ближе всех стояла дежурная медсестра, почти вплотную, – из-за этого она казалась великаншей. А у приоткрытой двери, сложив руки на груди и привалившись к косяку, довольно улыбался Иван Черышев, он же – вчерашний пациент мэтра Арибальда, он же – рядовой Айвен. Рядом переминался с ноги на ногу дюжий санитар с незнакомым и потому навевающим жуть аппаратом или инструментом в руке. Начищенный хром всегда действует на пациента угнетающе; у Арибальда внутри все невольно сжалось.

– Очнулся? – зачем-то переспросил Айвен. – Прекрасно! Полагаю, мы его все-таки спасем! Приступай, Владек!

Санитар выставил хромированный аппарат перед собой и с готовностью шагнул к койке, а медсестра, наоборот, сместилась куда-то за пределы поля зрения. Арибальда прошиб невольный озноб. Ему стало страшно, как никогда еще в жизни не бывало. Но в мире есть какая-то высшая справедливость: Арибальд провалился в липкое беспамятство раньше, чем санитар занес свой жуткий инструмент над его лицом.

– Ари! Очнитесь, Ари! Ну очнитесь же!

Хлопок чьей-то ладони по щеке. Кажется, уже не первый.

– Ари, что с вами?

Арибальд открыл глаза и увидел нечеткое женское лицо, близко-близко. Сначала ему показалось, что это медсестра, и тело рефлекторно попыталось отшатнуться. Тщетно – Арибальд лежал на полу, а женщина склонялась над ним.