Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

– Один мой пассажир, монах по имени Бернанс, был свидетелем занятной истории. Пять человек, с интервалом примерно в месяц, схлопотали от одного и того же Истока висящий член. И знаешь, что говорил каждый после предыдущего?

– Что же?

– Со мной-то такого точно не произойдет. Проклятия – случайность.

– Ну, тогда тебе предстоит неустанно тренировать эту руку, чтобы однажды случилось чудо. Вспоминай нас с сестрой почаще, будет хорошим подспорьем, – она с трудом сдержала смешок, а затем взглянула на меня виновато. – Ну, прости.

– Все в порядке. Ты готова была подарить мне очень дорогую вещь. Я это запомню, красотка.

– Может, просто купишь что-то? Попроще. Подскажу с выбором.

– Лучше сэкономлю золото. Да и отец тебя небось уже заждался.

Мы простились, тепло обнявшись, и Тиара подсказала мне где находится задняя дверь. Так что вскоре я уже брел к Тихому месту, находясь от приятного разговора в очень благодушном настроении.

Возле фонтана увидел белокурую девчушку по имени Яла. Она стояла ногами в грязной чаше и пыталась набрать в миску воды, что едва бежала по напорной трубке.

– Привет, – сказал я улыбнувшись.

– Здравствуйте! – тепло ответила девочка. – Спасибо Вам огромное за угощения! Было очень вкусно! Я так давно не ела.

Она широко и искренне улыбалась в ответ, отчего на щеках проступили маленькие ямочки. Несмотря на вымазанные грязью ноги и руки, да невесть сколько времени не стиранную рубашенку, Яла будто бы лучилась чистотой.

Сумерки давно опустились на город, освещая улицу лишь бледным светом луны и звезд, так что мне пришлось подойти чуть ближе, прежде чем заметил розовый след пощечины на лице.

– Это твой дедушка тебя так?

– Он. Но я сама виновата. Разбила один Ваш кувшин, а потом спряталась, – она села на край чаши да потупила взгляд, не столько от тяжести воспоминаний, а скорее стесняясь сообщать подробности.

– И что же?

– Позже объявилась, но дедушка все равно ругался сильно. Мне что-то страшно стало, ну и ляпнула: у нас, мол, мышки скоро с голоду перемрут, а так хоть они покушают. Тогда и стукнул. Только что мне, самой не обидно? Я же не специально. А мне теперь молока нельзя. Дедушка сказал – это я свое разлила.

Яла вздохнула и поплюхала босыми ступнями в грязи, а мне отчего-то не удавалось сдвинуться с места.

Что ее здесь ждет?

Может, однажды тоже поедет ублажать очередного Глыхаря, мечтая о крыльях за спиной. Но рухнет с высоты на жесткий мрамор, так и не сумев их расправить. И уносясь к холодным колючим звездам, душа ее спросит у мира напоследок: а зачем я была нужна? Но никто не ответит, потому как о девочке позабудут в тот же самый момент, когда она перестанет быть пригодной для постельных дел. Как и случилось с Айни.

– Скажи малышка, ты слышала о волшебных птицах, что зовутся Гамаюны?

– Нет, – она взглянула на меня удивленно.

– Пойдем в одно тихое место. Я расскажу о них и куплю молока. А после спрошу у дяди, который вечно всем помогает, не найдется ли для тебя там работы.

Уже за полночь я ввалился в свою комнату, радостный, что возможно впервые за несколько последних дней сделал нечто по-настоящему нужное и полезное.

Чингиль, как и ожидалось, поворчал на меня, дескать, не желаю ли я превратить его обитель в сиротский приют и в курсе ли сколько искалеченных судеб можно отыскать за стенами города в зловонном гетто. Но в итоге согласился, что от пары-тройки серебряников в месяц с него не убудет, к тому же скоро Тихое место и вовсе должно было перейти под управление Миаланы, в его, Чингиля, отсутствие. Для Ялы отыскали работу на кухне, и девочка просто сияла от восторга, смущаясь лишь непривычного внимания к собственной персоне.

В комнате первым делом проверил сохранность вина и БПЛА под кроватью, а затем вывесил на окно еще не просохшие после стирки рубашку и штаны, оставшись нагишом. Тихое место имело собственный колодец на заднем дворе – глубокий и добротно сделанный, так что проблем с водой здесь не случалось.

Встал перед зеркалом, рассматривая себя. Нескольких старых шрамов на крепких плечах, как ни бывало. Да и след на шее от накинутой когда-то удавки совсем исчез. Или последнее нес на себе не я? Да, кажется, Гурн, вот ведь чертова память.

Налил в бокал заряженного вина. Совсем немного – буду экономить. Успевшая накопиться за день мистическая усталость отступила, унося с собой и большую часть настоящей. В пору тяжести таскать или врываться в бой.

Внезапно дверь за спиной тихо скрипнула.

Обернулся и увидел Милану. Взгляд девушки быстро опустился с моих глаз значительно ниже.

– Прости, не думала, что ты тут в таком виде.

Виноватой, впрочем, она себя явно не чувствовала. Язык барда немного заплетался, а чуть заторможенная речь давала понять, что девушка изрядно пьяна.

Я сел на кровать и прикрылся простыней.

– Что ты хотела?

– Как грубо, – она прислонилась головой к косяку и приподняла руку, демонстрируя два кувшина: – Принесла тебе грондбарского пива. Чингиль сказал, что тебе хочется.

– Хочется, – кивнул я усмехнувшись, – Но только пива, к сожалению. Впрочем, от твоей компании я не откажусь.

Войдя внутрь, девушка оступилась на ровном месте, едва не упав. Подскочил и помог ей удержаться.

– Прости, – повторила она. – Я давно так не напивалась уже. А почему ты голый?

– Тебя ждал, конечно, – усадил ее на кровать, ловя весьма недвусмысленные взгляды, адресованные моему члену. Оказалось, во второй руке она держала небольшой кулек с вяленой рыбой, обваленной в острых специях. Да уж, знает чем обольщать мужчину.

– Не-ет, нам с тобой спать нельзя, – произнесла Миалана проникновенно, будто решила, что я говорил серьезно. – Но должна тебе кое в чем сознаться.

– В чем же?

Натянул штаны и принялся разливать нам пиво.

– Вот, именно в этом.

Девушка была одета в свой сценический костюм, весьма соблазнительный с какой стороны ни посмотри, да и солидная порция спиртного в крови, вызывала насчет нее фривольные мысли.

Но если пару дней назад я мог лишь мечтать о подобном визите, теперь же не представлял, что делать.

– Я ведь нравлюсь тебе, Пятиликий?

– Да, ты очень хорошенькая. Даже когда пьяна, – поставил перед нами табурет, расположив на нем пиво и рыбу. – Но ты подруга Этью. Впрочем, будь у тебя близкая связь даже с кем-то мне незнакомым, я не стал бы относиться иначе.

– Не думала, что среди наемников встречаются такие высоко моральные натуры.

– А их среди нас и нет, красотка. Но