Арнольд Негго - Остров великанов

Лаур, согнувшись над ним, быстро разрезал окровавленный свитер. Примчавшийся на выстрел старшина Басов помог ему перебинтовать и перенести Метса в сани.

- Живо на заставу! - приказал старшине Лаур. - Вызовите врача и сегодня же отправьте Метса в госпиталь.

- Товарищ майор, - решительно сказал Басов, - я не могу оставить вас здесь одного ради спасения этого бандита.

- Не теряйте времени, Басов!

Метс медленно открыл глаза. Губы его, силясь что-то сказать, задрожали.

- Спасибо... майор... - прошептал он. - Курт... у Желтого болота... в катакомбах...

В бункере смрадно и душно. В сизом табачном воздухе чуть синеет на самодельном столе глазок коптилки. В углу у остывшей печи сохнут мокрые портянки и сапоги. От бутылок, раскиданных повсюду, несет сивухой. Бункер - узкий каменный коридор - состоит из трех отсеков. В одном живут бандиты, в двух остальных хранятся продукты, дрова, пустые бочки. Давным-давно, еще в первую мировую войну, здесь была артиллерийская батарея. В отсеках жил орудийный расчет, хранились боеприпасы.

По соседству с этим бункером находится другой, с искусно замаскированным входом. Люк, ведущий в него, скрыт под старым пнем, вращающимся на шарнирах. От этого бункера на целый километр тянется подземный коридор, который выходит где-то у берегов моря.

Курт давно уже облюбовал себе это место, затерянное среди обширных болот и почему-то названное местными жителями катакомбами. Здесь он и устроил себе бункер, о существовании которого до самого последнего времени не подозревали даже его сообщники. Теперь катакомбы были последним пристанищем "лесных волков". Однако Курт и тут ради осторожности устроил своих людей в бункере с тремя отсеками, а сам со своим телохранителем Ээди Паалем поселился в соседнем. Загнанные, затравленные волки не выходили по приказу Курта из бункера две недели. Бандиты основательно приуныли. Чтоб хоть как-нибудь отвести душу, они целыми днями глушили самогон и играли в кости.

В этот день Медведь был в особенно скверном настроении. Проклиная Курта, бункер, судьбу, он, напившись с самого утра, повздорил со своим приятелем Георгом Бергом. Ссора кончилась дракой. Когда Георг, протрезвившись, стал выражать свое недовольство, Медведь тут же послал его караулить подступы к бункеру.

После обеда, приготовленного из сала и муки, бандиты, побросав на пол шубы, завалились спать. Не спалось только Медведю. В голове, звенящей от выпитого самогона, маленькими молоточками постукивала мысль об опасности. Он чуял, что этот день кончится гораздо хуже, чем начался. Стараясь отогнать от себя тяжелые думы, он повернулся на бок и приоткрыл единственный глаз. Ему вдруг почудилось, что синий язычок коптилки поплыл по комнате.

- Что за дьявольщина!

Он тряхнул головой и только тогда убедился, что коптилка стоит на месте. Неожиданно вспомнив, что Метса с самого утра не было в бункере, он встревожился не на шутку и, пошатываясь, поднялся на ноги.

"Надо спросить Курта, - подумал он. - Может, этот жирный скот сам отослал куда-нибудь Метса. Тогда какого черта он не предупредил меня?"

Взяв автомат, гранаты, Медведь вышел в холодный отсек и вскарабкался по узкой лестнице наверх.

В лесу стоял трескучий мороз, пахло хвоей и сеном. Медведь осмотрелся по сторонам. В ранних вечерних сумерках он не сразу увидел Георга, лежавшего чуть поодаль, в кустах.

- Хэлло, Георг! - тихо позвал он приятеля. - Храпишь небось тут?

- Иди к свиньям! - огрызнулся Георг.

- Дурак ты, - простодушно и примирительно проговорил Медведь. Чего же дуться-то? Все одно на том свете угольками поделимся... Ты вот лучше скажи, куда это Метс пропал. С самого утра ведь ушел.

- Определенно правду говоришь, - сказал Георг, - и я с утра его не видел.

- Что-то душу мне весь день воротит, - пожаловался Медведь, - а у меня душа - что музыка: как беда близко, немедля тоску играет. Курта надо спросить про Метса, - продолжал он. - И еще спросить, долго ли он тут нас держать будет. Волки в баб превратились, целые дни вшей давят, да жратву готовят, да коктейли эти самые из водки и сахара. Тоже мне интеллигенция!.. - Сплюнув, Медведь оставил Георга и потащился к бункеру Курта.

Стукнув несколько раз по пню прикладом, он стал ждать. Скоро послышался голос Ээди.

- Курта сюда! - потребовал Медведь.

- Курт занят! - крикнул Ээди из подземелья.

- Зови, тебе говорят, дело есть! Да отвали пень, собака!

Пень повернулся. Показалось недовольное лицо Ээди.

- Занят Курт, - упрямо повторил он. - Говори, какое дело, я сам ему передам.

- Ты вот что, - вдруг надумав, сказал Медведь, - скажи ему, пусть вылезает, волки говорить хотят. Потом скажи - в магазин наведаться надо: ни продуктов, ни водки, одну муку жрем. Да еще спроси, куда он Метса дел - с утра запропастился.

Ээди скрылся. Вернулся он скоро.

- Послушай, Медведь, - насмешливо сказал он, - Курт велел тебе не совать нос куда не следует. Когда будет надо, он сам поговорит с волками. А про Метса сказал, что за самовольство повесит его сушиться на шведской сосне. - Ээди стал закрывать люк.

- Пусти! - вдруг рявкнул Медведь. - Я сам с ним говорить буду!

Ээди потянулся за пистолетом. Медведь выхватил гранату.

Внезапно за его спиной раздался выстрел Георга. Тревога!

Почти в то же мгновение в лесу застучали автоматы: один, другой, третий... Чей-то резкий незнакомый голос предложил прекратить сопротивление.

Пограничники! Медведь бросился к месту разгоравшегося боя. Раненый Георг, оставляя на снегу следы крови и отстреливаясь, пополз навстречу. Из бункера с оружием в руках выскакивали полураздетые бандиты. Сообразив, что бежать некуда, они отчаянно и беспорядочно отстреливались. Взрывы гранат, выстрелы, крики и стоны раненых слились воедино. Кольцо пограничников сужалось. Затих с простреленной головой Георг, замолкали один за другим автоматы "лесных волков". Чей-то гневный голос громко призывал Курта. Курт не появлялся.

Минут через десять выстрелы прекратились. Два последних бандита, бросив оружие, встали с поднятыми руками.

Медведь, расшвыряв все гранаты, строчил из автомата, пока не убедился, что все кончено. Задыхаясь от ярости и отчаяния, весь израненный, он пополз к бункеру Курта. Жгучая ненависть к Курту придала ему необыкновенную силу. Повернув пень, он скатился по лестнице в каменный коридор с удобно обставленным на манер кабинета просторным отсеком. На круглом столе еще дымилась недавно снятая с огня горячая картошка.

Курта не было.

Глава 19. ОТВЕРЖЕННЫЙ

Слух о Зеленом Охотнике взбудоражил все Мустамяэ. Всевозможным предположениям, толкам и спорам не было конца. В докторский флигель валом валили любопытные. Учителя терялись в догадках.