Александр Казанцев - SOS (Льды возвращаются - 2)

Оказывается, эта дьявольская девчонка играла не хуже меня и все прекрасно заметила. Ей не слишком долго пришлось объяснять обстоятельства дела.

За углом я резко нажал на тормоза, что недопустимо на обледенелой дороге. Но я сделал это умышленно, рассчитывая на то, что произошло.

Машину мою занесло, она повернулась вокруг вертикальной оси и сразу же ринулась в обратном направлении к бару.

Мы пролетели мимо гангстеров, садящихся в автомобиль, чтобы гнаться за нами, мы промчались мимо все еще свистевшего полисмена, выбежавшей из бара смазливой гардеробщицы и неизменных зевак...

Никто не мог допустить, что это наш молниеносно вернувшийся автомобиль мчался сейчас мимо них. Ведь номера на нем заботой Билла были залеплены снегом. Мало ли автомобилей снует взад и вперед по ночному Нью-Йорку!

Но я был уверен, что выехать из города нам не так просто. Все "кадиллаки" будут перехватывать. Уж об этом позаботятся и Билл и... босс.

Но я не мог поступить иначе. Я знал, чем все это грозит Лиз. Я мог бы объяснить свой поступок даже самому боссу.

Ведь билль о морали подготавливался Ральфом Рипплайном. Новый закон, опиравшийся на церковь, не признавал гражданского развода для брака, заключенного в церкви. А это значило, что полиция нравов, когда она начнет действовать, обязана будет силой водворить блудную супругу Лиз к ее требовательному мужу мистеру Ральфу Рипплайну. Об остальном лучше было не задумываться...

Босс считал, что я должен помочь гангстерам, которые безобидно "попридержат" Лиз до начала действий полиции, похитив ее из бара.

Я выполнил задание босса, но без помощи Билла. Я сам похитил Лиз.

Лиз успела все это себе уяснить из нескольких брошенных мною фраз.

- Рой, я всегда считала вас настоящим парнем.

- О'кэй, Лиз! Я хотел бы сделать в жизни хоть одно настоящее дело.

- У вас были шансы получить в затылок настоящую пулю, - сказала Лиз, указывая на дырку в стекле.

- У нас еще есть эти шансы, Лиз, пока мы не переберемся на тот берег Хедсон-ривера.

- Через туннель?

- О нет, Лиз. В туннеле нас легче всего перехватить. Мы хоть один раз используем остывшее Солнце и в летний месяц пересечем Хедсон-ривер по льду.

Мы съехали на лед мореподобной реки в том месте, где прежде стояли паромы.

По-видимому, такого сумасшествия от нас гангстеры и полицейские не ожидали. Как ни остыло бедное Солнце, но все же днем снег таял, с крыш небоскребов свисали огромные сосульки, которые, срываясь, калечили прохожих.

Лед на Хедсон-ривер был шершавый, как бетонное шоссе, фар из предосторожности я не зажигал...

Лед хрустел, я всем своим существом ощущал, как проседает он под колесами машины. Спасти нас могла только скорость.

Лиз окончательно протрезвела, сидела, молча вцепившись в мою руку.

Я управлял только одной рукой и гнал, как на треке...

Что ж... погибнуть подо льдом? Немного раньше, немного позже... какая разница!

Пьяных, лунатиков и одержимых бережет великий бог исключений. Погибшие под колесами, сорвавшиеся с карнизов или другим способом сломавшие себе голову об этом не повествуют. Поражают удачей только случайно выжившие, воображая, что исключение, под которое они попали, является "законом".

Мы проскочили через Хедсон-ривер по ломающемуся льду вопреки всем законам и взбирались теперь по крутому берегу штата Нью-Джерси.

Хорошую машину, черт возьми, купил я в дни антиядерного кризиса!

Я благословлял начавшуюся метель. Дырка в стекле верещала, как полицейский свисток. Мы уже выбрались на нужное нам шоссе, где совсем не встречалось машин. Мы мчались в белую муть, которую не могли пробить фары.

Начинало светать. Фары скорее мешали, чем помогали. Я выключил их.

Лиз склонилась ко мне, положив голову на мое плечо, и мирно спала.

Это было то самое шоссе, по которому мы с Эллен ехали к отцу на ферму. Интересно, не приревновала ли бы Эллен меня, увидев сейчас здесь в таком виде и в такой компании?

Впрочем, увидеть что-нибудь было невозможно.

Я не знаю, мчался ли кто-нибудь за нами, но я гнал "кадиллак" так, словно меня уже хватали гориллы за колеса.

Становилось все светлее, и я ощущал, что слепну. Страх охватил меня. Я ничего не видел в снежных рассветных сумерках. Стеклоочистители лихорадочно и бесполезно работали. Я оказался словно в белом мешке. Все вокруг было тускло-бледным, одинаковым, неясным, слившимся в один рыхлый снежный ком, который обнимал и машину, и шоссе, и, наверное, всю нашу несчастную обледеневшую Землю... В снежном обмане конец стерег меня на каждом ярде. Если бы шоссе делало повороты, я бы уже давно оказался в кювете. И вместе с тем убавить скорость было нельзя. Я вел машину вслепую, не отличая в снежной мгле ничего... Меня выручало какое-то неведомое чувство.

Лиз по-прежнему держала меня за руку, и я боялся высвободить ее и, не сбавляя скорости, управлял одной рукой.

Но я все-таки не ослеп. Оказывается, я видел... И я затормозил. Машину занесло, она сделала полный оборот вокруг вертикальной оси, как это было около бара, чудом не свалившись с насыпи, и остановилась.

На шоссе лежали запорошенные снегом тела людей.

Я не решился на них наехать. Я остановился.

Лиз проснулась.

- Что? Приехали или попались? - спокойно спросила она.

Она все-таки была настоящая девушка!

- Надо посмотреть, что тут такое, - сказал я, открывая дверцу.

Только теперь я заметил, что на дверце висит "рука Билла" с крючком, но снять ее так и не успел.

Из-под колес на меня смотрело мертвое лицо, с которого ветер сдул снег.

Это была индеанка, некрасивая, широкоскулая, худая, изможденная... Черные волосы разметались патлами.

Я подошел к другому телу.

Тоже индеанка. Она походила на первую, как родная сестра. Мне даже показалось, что я заплутался в белой мути и вернулся к первому трупу. Но та лежала под самыми колесами автомобиля, будто я сшиб ее.

Неподалеку словно ползла по шоссе и застыла, притаилась старуха...

Может быть, у этих, теперь замерзших, индеанок мы с Эллен когда-то покупали смешную сувенирную дрянь? Что купила тогда у них Эллен? Нож для снимания скальпов и томагавк, которые, конечно, были изготовлены на заводах "Рипплайн-стилл-корпорейшен", туфли с мягкой подошвой, орлиное перо... Она еще горевала, что в продаже не было головного убора вождя... Она хотела носить его в деревне, но носила там косынку, завязанную под подбородком, стиль "а-ля рюсс"... Она оказалась русской, и она ушла в Россию совершать подвиг, выполняя клятву, от которой освободил ее старый князь, а я... я даже не мог ей дать об этом знать.

Лиз вышла из машины и рассматривала трупы умерших от голода и замерзших людей.