Андрей Валентинов - Нам здесь жить. Тирмен

Ознакомительный фрагмент

Впрочем, если первое и второе изменить нельзя, то в части третьего – все в моих руках. Девятый прав: с трудным приказом, как малознакомым мужиком – следует переспать, и все станет ясно. Конечно, Девятый выразился не столь прямо. Но он прав, утро вечера… Если Девятому за семьдесят, если он много лет работает там же, где и я, знает ли он, кто и почему приказал убрать «Паникера»? А может, он не просто знает? Может, он сам…

…Нет, нет, все! Хватит! Утро вечера все-таки мудренее. Скорее заснуть, а там…

Звонок. В дверь – долгий, наглый. Рука тут же возжаждала пистолетную рукоять, и я с трудом заставила себя забыть о спящем в ящике стола браунинге. Да, нервы – ни к черту!

На часах – ровно полночь…

Хорошо новый день начинается!

Вторник,

Семнадцатое февраля

Гей-визит к Казаку Мамаю * Вован Холмс и доктор Эрка * Кольца и браслеты, юбки и кастеты * Кентавромахия * Сержант Петров помогает следствию 1

Философский вопрос – одеваться или спрашивать «кто там?» – я решала недолго. Лучше спросить. Вдруг это соседи, у которых тоже лопнул стояк? Ну, а если нет, стрелять можно и в ночной рубашке – предварительно сходив в кабинет за браунингом.

– Кто?

Кажется, ледяного голоса не получилось. Каменного – тоже. Впрочем, у меня и не должно быть такого голоса. Бедную женщину тревожат в полночь-заполночь…

– Я…

Оставалось только моргнуть и прижаться к стене – если этот «я» все-таки начнет стрелять. Как бишь на такое принято отвечать? «Я? Да ты гонишь!»

– Госпожа старший следователь! Это я, следователь Изюмский.

Для того, чтобы объяснить ночное появление дуба на моей лестничной площадке, требовалась не моя голова, а по меньшей мере главный пентагоновский компьютер.

– Что случилось, Изюмский?

– Н-ничего…

Я так поразилась, что открыла дверь.

На дубе оказался зимний наряд в виде куртки «чукотка» и бобровой шапки. Рожа, к сожалению, осталась незачехленной.

Следовало вопросить «какого…» и так далее, но я ограничилась взглядом. Говорят, он у меня иногда бывает достаточно выразительным.

– Я… Докладаю, то есть докладоваю, госпожа старший следователь! Вычислили жмурика!

– Какого жмурика? – обалдело переспросила я, начиная догадываться.

– Стало быть, Трищенко он. Пидор, который. То есть лицо нетрадиционной…

– Вы что, за этим и заявились? – безнадежно поинтересовалась я.

Сил злиться не оставалось.

– Ну! Я ведь не знал, что вы так рано…

Тут я ощутила на теле нечто, почти материальное, и запоздало сообразила: на рубашку следовало все-таки накинуть халат! Не то чтобы дуб пялился, но и глаз, мерзавец, не прятал.

– Нечего меня рассматривать! – заявила я без особой злости. – Я вам, Изюмский, в бабушки гожусь!

Если бы этот дуб посмел улыбнуться… Но он не улыбнулся – хотя и взгляда не отвел. Почему-то вспомнился сальный взгляд гражданина Залесского. А может, я действительно зря комплексую? Ведь пялятся!

– Входите, Изюмский. Снег не забудьте стряхнуть.

Пока, следуя известной песне, дуб через дорогу (то бишь в данном случае, через порог) перебираться изволил, я размышляла: не предложить ли этому болвану кофе? Гость все-таки! Идея не прошла. Осудив себя за гнилой либерализм, я сбегала за халатом, мельком глянула в зеркало (кошмар, конечно, но…), а затем решила заняться племянничком всерьез.

– Итак?..

Дуб врос в линолеум передней, даже не догадавшись снять шапку.

– Ну, это, блин… Установлена личность. Трищенко Владимир Владимирович, бармен…

Я вновь начала свирепеть; на сей раз медленно, но верно.

– А позвонить нельзя было?

– Так телефон ваш, госпожа старший…

Черт! Я бросилась в кабинет – точно! Молчит, зараза! Ну все, сидеть Евсеичу!

Оставалось решить, что делать с дубом. Похоже, его пуганул дядя, а затем и я добавила перцу под хвост. Забегал…

– Значит, установили?..

– Ну! А кончил его Кондратюк Евгений, тоже… лицо нетрадиционной…

– Что?!

Кора лопнула, и на его физиономии появилось некое подобие улыбки. Дуб был определенно доволен, причем, как ни странно, без тени злорадства. Похоже, он был просто рад, что столь малоприятное дело шло к финалу.

Отказавшись пройти в кабинет, господин Изюмский все-таки снял шапку и объяснился.

Все оказалось просто; даже чересчур. Фамилию убитого ему сообщили в лаборатории. Сошлись отпечатки пальцев: год назад Трищенко проходил у нас по какой-то мелочи. Дуб уже собирался звонить мне, и тут ему позвонили самому.

Если точнее, позвонили не ему, а на коммутатор, попросив того, кто ведет дело об убиенном бармене. Голос оказался женский. Их соединили, и доброжелательница без всяких экивоков сообщила имя убийцы. Итак, некий Евгений Кондратюк, тоже с сережкой, и тоже проходил у нас свидетелем. Более того, звонившая поспешила добавить, что этой ночью Кондратюк будет в «Казаке Мамае».

Наконец-то я все поняла. Дуб, к чести его дубовой, приехал не только хвастаться. Оказывается, ему было скучно пожинать лавры одному. Или совестно. Хотелось спросить, почему бы ему не послать в бар двоих инспекторов помоложе, но понять господина Изюмского было легко. Первое дело все-таки!

– Ну, я и подумал: съездим, госпожа старший следователь! «Мамай» этот только ночью открывается. Самое сейчас время…

Я взглянула на часы, покачала головой:

– А без меня нельзя?

– Один не пойду! – отрезал племянничек. – Там это… Ну… Не пойду, в общем! «Мамай» этот, он для этих… лиц…

Смеяться, конечно, не стоило, но удержаться оказалось ну никак не возможно. Дуб растерянно моргал.

– Страшно? – отсмеявшись, поинтересовалась я, надеясь, что он все-таки посмеется в ответ.

Но Изюмский даже не улыбнулся.

– Не страшно, госпожа старший следователь. Да только, блин, стыдоба! Узнает братва, что к пидорам, извините, ходил… Да еще один. Чего ведь подумают?

Он не шутил. Вообще-то верно: в последнее время к тем, кто посещает подобные бары, в городе стали относиться чуть ли не хуже, чем к кентаврам.

– Ладно! – решилась я, сообразив, что этой ночью точно не засну. – Присядьте, я сейчас…

Заниматься работой обычного инспектора не хотелось, но, с другой стороны, появился шанс быстро и триумфально закончить это дерьмовое дело. Закончить – и взяться за Молитвина всерьез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});