Евгений Войскунский - Ур,сын Шама

— Думаю о том, как красив огонь.

— Мне казалось, больше всего ты любишь воду.

— Воду я тоже люблю.

— Добавь к ним еще два элемента — землю и воздух, — и ты станешь последователем одного древнегреческого философа…

— Эмпедокла, — кивнул Ур. — Как раз недавно я читал о нем в «Истории философии». Четыре первоэлемента природы, и их приводят в действие две противоборствующие силы — любовь и ненависть. Наивный материализм. Почему ты сказала, что я могу стать его последователем?

— Не знаю… Но я бы не очень удивилась, если бы это было так. В тебе есть что-то первобытное…

Ур посмотрел на нее.

— Во мне что-то происходит, — сказал он. — Я сам не могу понять, потому что раньше никогда такого не испытывал.

— Могу тебе объяснить. — Нонна тряхнула головой и поднялась. — Просто ты приревновал Аню к Валерию.

— Ты уходишь?

— Да. Лягу спать.

— Не уходи, Нонна. Я хочу с тобой поговорить.

Она снова села на поролоновую подстилку, сама удивляясь своему послушанию.

— Ну, говори.

— Не знаю, с чего начать. Меня что-то томит. Вот там, — он указал в сторону, куда ушли Валерий с Аней, — как будто кто-то притаился и подстерегает в засаде…

— Чепуха, — сказала Нонна.

Ур посмотрел на ее четкий, как бы обведенный красным контуром профиль.

— Так по-твоему — я ревную?

— Это не мое дело, — ответила она. — Разберись сам. — И помолчав: — Я все думаю о том, что произошло сегодня. О джаномалии этой… Ты сказал, что речные токи ничего не дадут, другое дело — океанские. Что ты имел в виду?

— Да ничего особенного… Ревновать Аню — это значит желать сейчас быть на месте Валерия? Обнять ее и целовать, да?

— Ох… Отвяжись, Ур…

— Никто не хочет мне толком объяснить, — сказал он с печалью. — В отношениях мужчин и женщин я наблюдаю какие-то странные сложности. Меня привлекает Аня, но общаться с ней — значит… как это говорится… испортить отношения с Валерием. Меня привлекаешь ты, но я уже опасаюсь, не вызовет ли мое общение с тобой неведомых осложнений…

— Кто еще тебя привлекает? — спросила Нонна, надменно вскинув голову.

— Такие вопросы называются ироническими? — Ур вздохнул.

Нонна искоса посмотрела на него. Для чего ему понадобилось разыгрывать ее? Не полагает ли Ур, что она, Нонна, поверит в его неопытность? Как бы не так!

Но что-то в грустном выражении лица Ура, в его поникших плечах невольно вызывало в ней чувство сострадания. Что-то было в нем от обиженного, не понятого товарищами мальчишки…

— Могу тебя успокоить, — сказала она мягче, — общение со мной не грозит осложнениями. Все-таки я хотела бы получить ответ на свой вопрос… Ты слышишь?

— Слышу. — Ур отмахнулся от роя искр, выстреленных костром. — Я говорил об электрических токах в океанских течениях. Ты ведь знаешь, как проявляют себя в океане магнитные аномалии. Даже небольшие аномалии могут на сотни километров спустить вниз границу радиационного пояса. Представь себе, как воздействует на магнитное поле обнаруженный сегодня эффект…

— Джаномалия, — вставила Нонна.

— Да. Космическая составляющая океанских токов, будучи преобразована, может дать полезный выход электроэнергии.

— Каким образом ее брать? Уж не из воздуха ли?

— Из окружающей среды, — кивнул Ур. — Но это, конечно, не так просто. Придется упорядочить магнитное поле Земли, чтобы планета превратилась в стабильный, надежный генератор.

— Упорядочить магнитное поле? Что это значит?

— Это значит — совместить магнитную ось Земли с осью вращения.

Нонна ошеломленно воззрилась на Ура.

— Ты собираешься изменить наклон земной оси? — Она хмыкнула. — Лучше не утруждай себя. Этим уже безуспешно занимались герои Жюля Верна.

— Земная ось пусть останется на месте, зачем нам смещать климатические пояса? Я говорю о смещении магнитной оси. Чтобы магнитные полюса совпали с географическими.

— Легко сказать, Ур… Мы даже не знаем точно, почему они не совпадают, — как же ты совместишь их?

— Почему полюса не совпадают — вопрос особый. Повернуть же магнитную ось, насколько я понимаю, задача выполнимая. Сам Мировой океан предлагает для этого свои услуги. Есть уникальное кольцевое течение, опоясывающее планету…

— Течение Западных Ветров?

— Да. Нужно использовать этот поразительный феномен природы.

— Течение Западных Ветров, — медленно повторила Нонна. — Слушай, я вспомнила… Однажды в кабинете Веры Федоровны ты выразил удивление, что за электроэнергию платят. Эта идея — загребать сколько угодно электричества из воздуха — уже тогда возникла у тебя?

— Не помню, — рассеянно ответил Ур. — Наверно, раньше.

Засада притаилась за деревьями — там, где они ближе всего подступают к караванной тропе. Младший сын хозяина воды щурит свирепые рыжие глазки. Вот он медленно натягивает тетиву лука. Ах, упредить, упредить — прежде чем сорвалась с тетивы стрела, раскрутить над головой пращу, послать камень в негодяя, прямо в висок…

В висок — самое верное. Так говорил отец, когда учил обращаться с пращой. Но это никогда не пригодится, ведь все это — только странный, тревожный сон, навеянный рассказами отца…

Потом наступает утро, гася в светлом небе бесчисленные скопища звезд, — восходит желто-зеленое солнце, сгоняя с рассудка ночную муть, и приходит Учитель. Мир снова обретает обычную ясность и завершенность, и с каждым днем, с каждым долгим и ясным днем ты все более ощущаешь причастность к общему разуму, и, сливаясь с ним, твоя мысль усиливается стократ, становится могучей, всепроникающей.

Вот только сны… Никогда ты не видел ни хозяина воды, ни младшего его сына со свирепыми рыжими глазками — отчего же они тревожат тебя, когда рассудок дремлет? И, смущенный иррациональностью ночи, ты отсылаешь вопрос Учителю: отчего это? Из какой глубины возникают образы, не виданные наяву? И есть ли в действительности колодец из рассказов отца, есть ли долина и караванная тропа, ведущая к большой реке?

На следующее утро, выйдя из машины и отослав ее на стоянку, Учитель говорит тебе: «В-корабле-рожденный, я разыскал карты той экспедиции. Вот они. Твой колодец есть. Во всяком случае, был. Он отстоит к северу от экватора на одну двенадцатую часть круга. К сожалению, не отмечена долгота его места. Впрочем, жалеть не о чем. Что до ночных видений, то они означают лишь одно: ты еще не полностью причастен. Но это придет».

Конечно, придет, думаешь ты. Еще бы! Но после ухода Учителя берешь карту, оставленную по твоей просьбе, и отсчитываешь к северу от экватора одну двенадцатую и начинаешь водить пальцем по параллели. Это должна быть жаркая долина, прилегающая к реке. Палец медленно скользит вдоль параллели. Не эта ли низменность?.. Или здесь? Большая река, стекающая в море… А вот местность между четырьмя морями… Где-то здесь?..