Виктор Гончаров - Под солнцем тропиков. День Ромэна

— Сейчас зареву, — предупредил Петька, шмыгнув носом, но техник, поглощенный своей заботой, предупреждения его не слышал, и Петька решил, что реветь пока не стоит.

— Слушай, что я тебе сообщу, — говорил техник. — Слушай внимательно.

И вот что узнал Петька. Аркадий Лялюшкин давно работал в области воздухоплавания. Он сделал в нем большое открытие: добыл газ в 100 раз легче водорода. «Водород в 8 раз легче воздуха, — говорил он, — им наполняют те разноцветные резиновые шарики, что продаются на улицах. Мой же газ в сто раз легче водорода и, следовательно, в восемьсот раз легче воздуха. Его требуется совсем немного, чтобы поднять человека». Для этой цели он построил ялик с полыми стенками. Особый аппарат, помещающийся на носу ялика и соединенный трубопроводом с полостью ялика, мог регулировать в этой полости количество газа. Когда аппарат всасывал в себя газ и обращал его в жидкое состояние, ялик делался тяжелее и опускался. Выпуская жидкость обратно в полость стенок и обращая ее снова в газ, аппарат делал ялик легче и заставлял его подниматься. По окончании предварительных работ технику потребовалось найти уединенное место, где бы он мог испытать ялик в полете. Его квартира, находившаяся в центре города, не годилась для этого. И вот он стал искать и нашел баню. Здесь ничто не мешало его опытам. Он их произвел в ночь после переезда. Опыты показали, что сам он слишком тяжел для ялика: не хватало газа. Тогда вызвалась Верочка подняться на ялике.

— Результаты ты знаешь, мальчик… — закончил техник глухим голосом.

Следующая минута протекла в тяжелом безмолвии. Только горестные вздохи осиротевшего отца да сосредоточенное сопенье размышляющего Петьки нарушали его.

— Идем сюда, — сказал наконец техник.

Они прошли в главное отделение бани. Петька увидал здесь второй ялик, отличавшийся от первого, унесшего Веру, несколько большими размерами и двигательной установкой на носу.

— Этот аппарат, — начал техник, — я строил для самого себя. Но после того, как были поставлены аккумуляторы и мотор с пропеллером, его подъемная сила оказалась для меня недостаточной… Проклятие!.. Но что поделаешь? Если я сниму двигательную установку, он будет такой же жалкой игрушкой в руках ветра, как и первый.

Он сел в ялик, повернул оба рычажка, ялик запищал, пошатнулся и поднялся на аршин от пола.

— Выше он не пойдет со мной, — грустно сказал техник. — Я слишком тяжел.

Он снизил аппарат и глянул на Петьку умоляющими глазами.

Петька был парень наблюдательный и сообразительный, но здесь он подумал, что его сообразительность основывается на неверном наблюдении… Не хочет же Лялюшкин предоставить машину в его собственное, Петькино, распоряжение?.. Если хочет, то пускай говорит прямо.

Техник кинул на Петьку еще несколько умоляющих взглядов, потом вздохнул печально и отвернулся.

— Смотри, — сказал он жалобно и убеждающе, — теперь им можно управлять. И кроме того, в его киле заложена толстая железная полоса, отчего он значительно более устойчив, чем первый. В первом киль был недостаточно тяжел. Затем, здесь (он указал на корму, обшитую досками) имеется запас провизии и воды на неделю… Опять-таки для меня бы этого хватило только на два дня. Ты сколько весишь, мальчик?

— 30 килограммов, — отвечал Петька, не задумываясь.

— Ну вот, — вздохнул техник с завистью, — а во мне целых 80…

— Вы хотите, чтоб я поехал? — брякнул Петька, не выдержав.

Да. Именно этого техник и хотел, мальчик не ошибается. Он бурно принялся убеждать и уговаривать Петьку на воздушное путешествие.

— Ты понимаешь, я хотел бы сам ехать. Я должен сам ехать, но — проклятие! — у меня нет того вещества, из которого добывается газ… Я три дня подряд ничего не ел, чтобы меньше весить. Но я потерял всего два с половиной килограмма, — ялик не признал такого облегчения… Если бы у меня был газ… О! Тогда бы я никого не стал просить.

Я увеличил бы размеры лодки и полетел бы сам… Я давно бы улетел… Может быть, теперь я был бы вместе со своей дочуркой. Я разыскал бы ее, куда бы ни занесло ее это отвратительное воздушное течение. Я…

— Я полечу, — спокойно и твердо прервал Петька разгорячившегося техника. — Я найду вам Верку. Когда нужно ехать?

4. Пионер Петька кроет по воздушному океану

Чуть мазнула заря по краю небосвода розовым перламутром, Петька в драном пальтишке и с мешком за плечами уже спешил по росистому пустырю к бане. Он бесшумно улизнул от бабки через оконную форточку, а на столе, на видном месте оставил записку:

«Бабушка. Уплыл в дальнюю экскурсию. Может, вернусь через три часа, может, через три дня, а то и через месяц. Смотри, пожалуйста, за моим кроликом, чтобы не сдох. Также в банке у меня лягушка, лови ей мух и давай три раза в день по пяти штук. Тараканов не ест, не суй, пожалуйста. Меняй воду один раз в три дня.

Остаюсь с внуковским приветом твой Петух».

Техник встретил его за двадцать шагов от бани. Страх и сомнение, сквозившие в напряженной его фигуре, моментально исчезли при виде дорожного снаряжения Петьки.

Ялик стоял на дворике наготове, — вычищенным и смазанным. Вздрагивая от утренней прохладцы, Петька влез в него, дал завязать себя ремнями и молчаливо выслушал напутственные указания.

Техник говорил с красными пятнами на щеках:

— Останови подъем на той высоте, где тебя подхватит воздушное течение. Если оно будет достаточно сильно, мотор не пускай. Лети до тех пор, пока течение не остановится или не подойдет к земле. Там ищи Верочку.

Это указание Петька выслушивал в четвертый раз. Он знал за взрослыми странность: долбить об одном и том же до тошноты. «Сейчас Лялюшкин опять заговорит об управлении машиной», — с тоской подумал он.

— Ну-ка, — сказал техник, — повтори, как рычагами ты будешь действовать?

— Ладно, — отрезал Петька, не склонный поощрять пороки взрослых. — Нечего там валандаться, еду.

— Подожди, подожди, — техник склонился к нему и проговорил предостерегающе:

— Игрушкой, которую я тебе дал, смотри не балуйся. И не одалживай ее никому, особливо человеку неуравновешенному.

— Слыхал и об этом, — отвечал Петька с горделивым чувством, машинально ощупывая через пальто «игрушку», подвешанную к поясу.

Техник обнял его, поцеловал. Вымочил лоб чем-то теплым. Петька рукавом вытерся и нажал первый рычаг. — Пи-пи-пуу… — проворковала машина, рывком снимаясь с земли и сразу попадая в яркий, но не греющий солнечный душ.

Далеко внизу, коротконогий и смешной, махал платком техник. Городок Крапивецк раскинулся средь зеленых садов, как игрушечный. Церковь «Всех святых», что на горе, высокой колокольней своей стала в уровень с машиной. Но юный летчик поднимался выше, пока не почувствовал, как ялик рванулся вперед, подхваченный мощной воздушной струей. Тогда он остановил подъем и, вынув из кармана компас, справился о направлении[1]. Аппарат мчался на юго-восток… Его покачивало с носа на корму, булькала, перекатываясь, вода в бочонке, других звуков абсолютно не существовало в солнечной синеве воздушного океана.