Далия Трускиновская - Сочтемся славой!

- Пошли, - сказал Светозар.

- Куда? - безнадежно спросил комсорг.

- В чайную.

Чайную эту Светозар знал потому, что там служила Ярослава, одноклассница, которой в жизни не повезло. Училась в медицинском, познакомилась с каким-то авантюристом, он ее втравил в загадочную аферу с рецептами и лекарствами, все вскрылось, девица вылетела и из института, и из комсомола, а это - вообще конец всем надеждам.

Но Ярослава не сдавалась, ходила на какие-то курсы и знала, может, даже больше, чем двоечник, окончивший медицинский институт и заседающий в поликлинике на должности терапевта.

С большим трудом Светозар доволок комсорга до чайной. Степа был не в себе, бормотал или кричал: «Проклятые монополисты! Это они! Это их происки!» Прохожие шарахались - вот так постоишь на тротуаре, слушая про монополистов, а потом всю жизнь будешь свидетельские показания давать.

Ярослава в грязном белом халате и чистой белой наколке с кружевами стояла за высоким прилавком и присматривала за посетителями - чтобы не обманывали чайный автомат.

Светозар сгрузил хнычущего Степу на стул в самом углу, взял два стакана черного краснодарского, бутерброды и попросил тихонько Ярославу посмотреть комсорга - не накачал ли его кто дурью. Сам же встал на страже при автомате.

Там был широкий поддон и всего три крана с кнопками - при теперешнем изобилии марок и сортов чая, от которого даже самого изощренного чаелюба и чаеведа мог охватить ступор, автомат казался гостем из давно утраченного рая. Чтобы в стакан вылился чай, следовало сунуть в одну из трех прорезей жетон. Но местные вредители наловчились вместо жетона вставлять проволочный крючок и что-то там ловко цеплять и поворачивать. Поэтому следить приходилось еще и за жетонным автоматом, стоявшим у дверей, а он, зараза, принимал только зеленые и «осиные» карточки, из-за чего возникали склоки. Ярослава уже научилась управляться с крикунами - после того как сдала двоих в милицию, утверждая, что они-де вопили о пользе монополии, при которой такие автоматы и в страшном сне никому бы не приснились, публика притихла.

Пока она заглядывала Степе под веко, щупала пульс и нажимала ему всякие точки на ушах и на пальцах, Светозар, вспомнив ту историю, думал примерно так: а в самом деле, чем плоха монополия? Ну, было бы в каждом магазине не сорок сортов чая, а три, не шестнадцать сортов колбасы, а, допустим, три, и все - с одного комбината, ближайшего, чтобы все знали, куда жаловаться на тухлятину. И платили бы за них деньгами - вот, наладчик Трошкин на заводе всем бумажный рубль показывал, чем плохо? Еще у него металлические деньги сохранились, гривенник и пятак. А теперь последнего ума лишишься с таблицей модулей, которая еще к тому же раза два-три в месяц обязательно меняется. А что такое модуль? Это - всего-ничего, вот такусенький прямоугольничек, махонькая частичка газетной полосы. Цена ему была бы - ниже плинтуса, если бы не благословенная конкуренция. Сорок три производителя дешевых макарон насчитал как-то Светозар в своем любимом «Утреннем вестнике» - и каждый производитель оплачивает по десять-двенад-цать больших модулей ежедневно. А это уже кусок полосы со Свето-зарову ладонь, и там в рамочке помещаются название макарон, три строчки вердальной рекламы, телефоны оптовых баз, физиономия довольного ребеночка или бабушки - счастливые потребители то есть. Если учесть, что опытный наладчик получает в месяц не больше восьми больших зеленых модулей, то картина поганая…

Были бы деньги, тоскливо думал крамольную думу Светозар, не нужно было бы каждое утро, едва продрав глаза, искать в интернете новую таблицу конвертации модулей. И не нужно было бы тратить мозги и нервы, чтобы поменять свою рекламную площадь в «Вестях» на равноценную в «Деловом четверге», пытаясь скопить целую газетную полосу. А полоса продается куда дороже, чем составляющие ее модули по отдельности. Есть асы, которые по особому знакомству на каждой полосе держат один несчастный модуль, и выкупить его - мука адская.

Но, с другой стороны, расплачивались же рекламной площадью сорок лет - и ничего.

Раз уж нет иного способа борьбы с монополистами… это комсорг Степа даже с похмелья очень четко изложит…

Ярослава отошла к прилавку, принесла таблетку и стакан воды, заставила Степу выпить, и через четверть часа он уже внятно рассказал, как, расставшись со Светозаром, встретил коллегу, кажется, с фабрики «Аврора» и уже вместе с ним осел в «Трех бочках», откуда один отправился домой. Как коллегу звать - не помнит, потому что встречает его лишь на комсомольских семинарах.

- А что на самом деле было в портфеле? - спросил Светозар.

- Карты для участников митинга, новенькие, лиловые…

- Лиловые? - переспросила Ярослава. - Что-то новенькое.

- У «Бриллианта» проект стартует, книга, роман… это пилотные карты… целевые блоки… бонусы копить… - отвечал еще не совсем пришедший в себя Степа.

Светозар едва не схватился за голову. О том, что участники митинга получают скромное вознаграждение, он знал - кто ж без вознаграждения попрется стоять на площади с плакатом и орать «Позор монополистам»? Он не знал только, что уже вовсю идет торговля страницами книги, которую он еще даже не начал писать, синопсиса - и того не сдал!

- Сколько карточек?! Степа молчал.

- Сколько карточек, я тебя спрашиваю?!

- Шесть тысяч…

Ярослава присвистнула. Светозар охнул - и точно, портфель комсорга был битком набит. Митинг, стало быть, намечался на шесть тысяч ртов - недурно…

- Какой идиот отпустил тебя пешком? - прошипел он. - Такси брать надо было!

- Такси больше нельзя, таксер полосу выкупил… им веры нет…

- Ты о чем? - Светозар, изучая заводскую жизнь, явно проворонил что-то значительное. - Сегодня же ехали…

- Дурак какой-то, - вместо Степы сказала Ярослава. - Все газеты писали. Полоса в «Нашем городе» - это же дачу купить можно. А он портрет какой-то девки поместил во всю полосу, и пришлось публиковать - у него полный комплект модулей. Да еще на лучшей рекламной странице!

- А-а, это… Ярка, ты же умная женщина. Неужели непонятно? Нет никакого таксера. Подписная кампания у них. Под девизом: желание рекламодателя - закон. Хочешь - портрет внучки на свою полосу ставь, хочешь - китайско-монгольский словарь. И тут же «городские» модули в цене подскочили. А девка наверняка модель и чья-то подруга.

- Да нет же, был таксер, его в программе новостей два раза показывали, - возразила Ярослава. - И аналитик сказал, что монополисты наняли таксеров, чтобы забивать лучшие рекламные полосы всякой ерундой и…

- О господи, Ярослава! - Светозар даже застонал от осознания глобальности бабьей глупости. Он хотел было вслух и с большим количеством аргументов разоблачить незримого партийного аналитика, но вспомнил о портфеле.