Михаил Грешнов - Еще один мертвый город

- Нравится вам такая жизнь?

- Какая там... жизнь, - махнул я рукой, вспомнив, как мы шатаемся по вселенной: где бы что сцапать, выбиться в люди.

Мальчишка вздохнул, девицы посерьезнели.

- Чем вам помочь? - спросил он, опять до чрезвычайности откровенно. Может быть, знаниями?..

И тут я совершил самую большую оплошность за свои сорок пять лет. Не оплошность - я оставался самим собой: притворяться при них было нельзя. Я подумал - не сказал, только подумал: а нельзя ли будет их знания как-то продать?..

И на этом все кончилось. Парнишка отшатнулся от меня, точно его ударили.

Как мне пришла эта дурацкая мысль? Мог же я выслушать мальчика до конца!.. Кто это сказал: "Рожденный ползать - летать не может"? Дед мне сказал эти слова. Так и случилось: если рожден негодяем, и мысли в голове негодяйские. Что я мог продать? Какие знания мог продать? Кому они нужны?.. Но мысль в голове прошла, мальчишка понял ее. Сразу нас разделила пропасть. Даже глаза у парня похолодели.

- Сейчас вы пойдете к своим, - сказал он. - Мы дадим вам ровно пятнадцать минут, чтобы вы стартовали с Ольмии. Ни секунды больше... Когда вы появитесь на улице города, поднимите любой, какой увидите, камень. Подойдете к ракете - вас будут спрашивать, где вы были. Бросьте камень на землю, и все увидят, что случится, если вы не уложитесь в четверть часа.

Он на секунду остановился и честно предупредил:

- Не позволяйте себе ничего лишнего...

Парень сделал для меня больше. Он показал мне ракету, как она стоит в конце улицы. Команду - кого в каюте, кого внизу, у трапа. Он показал мне, кто о чем думает. Вы, капитан, думали в этот миг, что меня, наверное, нет в живых, надо плюнуть на все, стартовать. Гарри думал, что, потеряв два года в полете, он приедет домой к Битти с пустыми руками, а Битти заплачет - Роберту шестой год, останется он неученым, не выбьется в люди.

После этого паренек встал, подождал, не спрошу ли я чего-нибудь. Спрашивать мне было нечего. Тьма сомкнулась вокруг меня, и сразу же я оказался на улице.

Взял камень, как мне советовали, и пришел к вам.

- Да-а... - протянул кто-то, когда Веллз кончил рассказывать. Все-таки стоило их шарахнуть парой аннигилиток.

Веллз ждал, что скажут другие. Другие молчали.

Было неясно, думают ли они так же или вовсе не думают ни о чем. Чтобы не оставлять неясной свою позицию в этом вопросе, Веллз решил высказать соображение - он, как все, имел право беспрепятственно высказаться.

- Насчет аннигилиток я не уверен, - сказал он. - Мы не успели бы нажать гашетку, как превратились бы в пыль.

- Ч-черт! - Гарри с чувством ударил кулаком по столу. - Какие возможности!.. Что стоило им бросить нам хотя бы горстку алмазов?

Опять все промолчали, и опять за всех высказался Томас Веллз. Необычно прозвучали его слова, даже грустно.

- Ничего не попишешь, ребята, - сказал он, - есть миры, в которые надо входить с чистой совестью.

Поднял взгляд и посмотрел на добытчиков:

- А кто из нас видел, с чем ее едят, эту штуку, - совесть?..