Николай Томан - Просчет мистера Бергоффа (с иллюстрациями)

— А я не борюсь разве? — заволновался Орест Викентьевич, засовывая коробочку с фруктовыми клопиками в верхний карман пиджака. — Не воюю разве с этой нечистью?

Но Галина перебила его:

— Куда же, однако, уехал Михаил Александрович?

— В областной комитет партии. Доклад гам будет делать о перспективах преобразования полупустынных степей в оазисные и использования их для нужд сельского хозяйства области.

— Как? — удивилась Галина. — Он ведь на следующей неделе должен был делать этот доклад.

— Должен был на следующей неделе, — спокойно согласился Шмелев. — Однако вызвали сегодня. Часа три, как вылетел на самолете.

— Досадно, что я не застала его, — задумчиво проговорила Галина. — Нужно было бы ему знать об этом, прежде чем в обком ехать. Кто знает, что это за насекомые…

— Да вы толком расскажите, в чем дело-то? — Шмелев удивленно посмотрел поверх пенсне на Сугробову.

— С докладом Михаила Александровича может нехорошо получиться, — ответила Галина. — Он расскажет в обкоме, что мы окончательно покорили пески, что наши степи вполне обеспечат кормовую базу крупному животноводству, а у нас вдруг появились эти удивительные тли…

— Не понимаю вас что-то… — проговорил Орест Викентьевич, протирая пенсне. — О каких тлях речь?

Галина подала энтомологу портсигар Нечаева.

— Вот, посмотрите-ка на этих насекомых, Орест Викентьевич.

Шмелев достал из бокового кармана лупу и внимательно стал рассматривать стебельки травы.

— Явные представители надсемейства мелких полужесткокрылых, — классифицировал он насекомых. — Подотряд Гомоптера.

— А пояснее нельзя? — нетерпеливо сказала Галина.

— Попросту же говоря, — продолжал Шмелев, — мы имеем перед собой разновидность тлей. Какую-то необычайную разновидность, к тому же. Я такой еще не видел ни разу.

Галина, передавая Оресту Викентьевичу портсигар с насекомыми, не взглянула на них, а теперь, посмотрев в раскрытую коробочку, воскликнула:

— Да тут их гораздо больше, чем было. Мыслимое ли дело, размножаться так быстро?

— Обыкновенные тли имеют в год до шестнадцати поколений, а эта разновидность, видимо, особенно плодовитая. У тлей ведь вообще широко распространено явление живорождения и партеногенеза.

— Значит, нельзя терять ни минуты, — решительно заявила Галина. — Садитесь скорее в машину, Орест Викентьевич, и мы поедем к месту происшествия.

— Но позвольте, — запротестовал Шмелев. — Я не могу так сразу… У меня подагра, как вам, очевидно, известно. Смею вас уверить, что ничего не может быть хуже подагры для энтомолога, которому по штату положено целыми днями с резвостью школьника гоняться за жучками да бабочками.

— Не до шуток теперь, — поморщилась Галина.

— Дайте, по крайней мере, хоть переодеться.

— Некогда тратить время на переодевание, Орест Викентьевич, проговорила Галина тоном, не терпящим возражений. — Вызывайте своих помощников с ранцевыми опрыскивателями — и мы выезжаем. Необходимо возможно скорее сообщить в область точные сведения о вредителях и размерах повреждений. Действуйте же!

Сбежав по лесенке веранды, Сугробова подошла к Нечаеву.

— Василий Иванович, видите вон тот домик? — спросила она, указывая на видневшееся за деревьями строение. — Это метеорологическая станция. Место вашей работы. Свяжитесь, пожалуйста, с областным метеорологическим управлением, узнайте прогноз погоды на ближайшие два-три дня. Я к вам сейчас радиста нашего пришлю.

Нечаев взял чемоданы, накинул на плечи флотскую куртку и пошел к метеостанции.

Его нагнал вскоре молодой человек, выбежавший из центрального здания опорного пункта.

— Позвольте представиться, — весело проговорил он. — Радист Калашников.

Разрешите помочь вам.

И он, несмотря на протесты Нечаева, взял один из чемоданов и, весело болтая, пошел рядом с метеорологом.

Пока Галина осматривала мотор машины, перегревшийся на солнцепеке, а заведующий хозяйством опорного пункта Иманбеков заправлял бензобак и заливал свежей водой радиатор, Орест Викентьевич, вопреки своей обычной медлительности, успел вызвать двух своих помощников с ранцевыми опрыскивателями и усадил их в машину.

Когда все приготовления к отъезду были закончены, подошел Нечаев. Галина познакомила его с Орестом Викентьевичем и спросила:

— Как с ветром?

— Пять баллов.

— А в ближайшие дни?

— По данным областного управления, должен усилиться.

— Поехали! — скомандовала Галина, энергично тряхнув головой, отчего развязались волосы, пучком скрепленные на затылке, и упали на плечи.

5. В ПОРАЖЕННОЙ ЗОНЕ

Орест Викентьевич сидел рядом с Галиной, а помощники его устроились на заднем сиденье. Галина почти не разговаривала и лишь изредка отвечала на вопросы энтомолога, болтавшего без умолку.

— Ужасная вещь — эти стихийные бедствия, — говорил он глуховатым голосом. — Сколько страшных нашествий знает история. Да зачем далеко ходить, вот вам недавний пример. Именно эти края подверглись в 1912 году нашествию лугового мотылька и были ужасно опустошены. В тот год был неплохой урожай в тех местах близ Волги, где возможно было земледелие. Начинали уже созревать хлеба и овощи на бахчах, зеленели травы на лугах и вдруг из Волго-Ахтубинской поймы фронтом в сотки километров двинулись на луга и посевы необозримые массы гусениц лугового мотылька.

Повернувшись к Галине, Орест Викентьевич поинтересовался, помнит ли она это нашествие гусениц, на что Галина ответила, что помнить этого она не могла, так как ее и на свете еще не было в то время, но что о таком бедствии ей, конечно, известно.

— Да-с, — удовлетворившись этой справкой, продолжал Шмелев, — страшное было время. За короткий срок вся территория заволжских полей и лугов превратилась в мертвое черное пространство, на котором не осталось не только хлебов, но даже полыни. Чтобы вы имели наглядное представление, скажу вам, что гусеницы ползли слоем более чем в десять сантиметров. Когда они переходили полотно железной дороги Астрахань — Саратов, поезда прекращали движение, так как паровозные колеса буксовали в массе раздавленных насекомых.

— Ну, хватит вам, Орест Викентьевич, расписывать эти ужасы, — недовольно поморщилась Галина. — То, что было возможно в царской России, немыслимо в Советском Союзе. Надеюсь, вы понимаете это?

Но Шмелев, будто не расслышав замечания Галины, продолжал:

— И вы не думайте, что с ними не пытались бороться. Гусениц опрыскивали ядами, выжигали огнем, заливали водой, но все было напрасно…