Пол Андерсон - Нам, пожалуй, пора идти

— Да, — сказал он, — с этим было очень скверно. И главное тут не в изменении жизненных условий. Вам, конечно, случалось выезжать за город и жить в палатке, и вы не могли не заметить, как быстро отвыкаешь от крана с горячей водой, электрического освещения, от всех тех приспособлений, которые по уверениям производящих их фабрикантов, являются предметами первой необходимости. Я был бы рад иметь гравитационный индуктор или клеточный стимулятор, но я прекрасно обхожусь без них. Тоска по родине — вот что вас пожирает. Мелочи, которых вы никогда не замечали: какая-нибудь определенная пища, то, как люди ходят, в какие они играют игры, на какие темы разговаривают… Даже созвездия. И они в будущем выглядят по-иному. Такой далекий путь прошло к тому времени Солнце по своей галактической орбите.

Но всегда были и есть люди, которые покидают родные края. Все мы — потомки тех, кто смог пережить это потрясение. Я приспособился.

Он угрюмо нахмурился.

— Я не вернулся бы обратно, даже если бы меня помиловали, — произнес он. — Из-за того, что там творят эти предатели.

Я допил свое виски, смакуя языком и небом каждую каплю этого восхитительного напитка и лишь краем уха прислушиваясь к его словам.

— Вам здесь нравится?

— Да, — ответил он. — Теперь — да. Я уже преодолел эмоциональный барьер. Мне помогло то, что первые несколько лет все мои усилия были направлены на то, чтобы выжить, а потом приехав сюда, я был слишком занят устройством. У меня было мало времени на самооплакивание. А теперь меня все больше увлекает мой бизнес — игра, захватывающая и приятная тем, что неверные шаги в ней не влекут за собой высшую меру наказания. Я открыл в этой эпохе такие качества, которые утратило будущее… Держу пари, что вы не имеете ни малейшего представления о том, насколько экзотичен этот город. Ведь в эту самую минуту в пяти милях от нас стоит у атомной лаборатории солдат-охранник, мерзнет в подворотне бродяга, идет оргия в апартаментах миллионера, готовится к ранней службе священник, спит торговец из Аравии, стоит в порту корабль из Индии…

Его возбуждение несколько улеглось. Он отвел взгляд от ночного окна и посмотрел в сторону спален.

— И здесь мои жена и дети, — с какой-то особенной теплотой добавил он. — Нет, что бы ни произошло, я не вернулся бы обратно.

Я в последний раз затянулся сигарой.

— Да, вы действительно неплохо устроились.

Окончательно стряхнув с себя грусть, он улыбнулся мне.

— А знаете, мне кажется, что вы поверили этой сказке.

— О, безусловно. — Я погасил окурок сигары, встал и потянулся. — Час поздний. Нам, пожалуй, пора идти.

Он понял не сразу. А когда до него наконец дошло, он медленно, словно огромный кот, приподнялся с кресла.

— Нам?

Я вытащил из кармана пистолет-парализатор. Он замер на месте.

— Дела такого рода не оставляют на волю случая. Мы всегда проверяем. А теперь в путь.

Кровь отхлынула от его лица.

— Нет, — беззвучно, одними губами произнес он, — нет, нет, нет, вы этого не сделаете, это ужасно, а Амелия, дети…

— Это, — сказал я ему, — входит в наказание.

Я оставил его в Дамаске за год до того, как город был разграблен Тамерланом.