Уильям Тенн - Поколение Ноя

Дзинь... дз-дз-дзинь... дз-дз-дзинь!

Планкет машинально нажал на стартовую кнопку секундомера.

Странно... Сегодня не намечалось учебного сигнала тревоги. Все дети гуляют на улице, кроме Саула — он не осмелится выйти из своей комнаты. Однако сигнал тревоги снимает все запреты. Разве что Анна...

Он прошел на кухню. Жена с бледным испуганным лицом стремительно бежала к двери, с Диной на руках.

— Саули! Ну же, беги быстрей, Саули!

— Я бегу, мама, — откликнулся малыш, топоча вниз по ступенькам. — Тороплюсь изо всех сил. Я успею!

До Планкета наконец дошло. Тяжело опершись рукой о стену, он в оцепенении следил, как Анна из последних сил несется вниз по лестнице к погребу. Саул спешил следом, размахивая на ходу ручонками, и уже почти догнал мать.

— Я успею, папа! Я успею!

Планкет почувствовал, как внутри у него все словно оборвалось. Он судорожно сглотнул.

— Не торопись, сынок, — прошептал он. — Настал Судный день.

Наконец он выпрямился, глянул на секундомер и тут заметил, что от ладони на стене остался мокрый след. Одна минута двадцать секунд. Неплохо. Совсем неплохо.

Дзинь... дз-дз-дз-инь... дз-дз-дз-инь!

Он встряхнулся и почувствовал, что весь дрожит. Нет, надо взять себя в руки. Первое, что он должен сделать, — притащить из сарая токарный станок.

— Элиот! — позвала его жена.

Казалось, все происходящее — страшный сон, и он вот-вот проснется. Спускаясь по ступенькам, он чувствовал, что ноги почти не слушаются, а возле самой двери погреба даже споткнулся. Подняв голову, он увидел лишь перепуганные глазенки сбившихся в кучу детей.

— Все здесь? — прохрипел он.

— Все, папа, — тоненько пропищал Саул. — Лестер с Херби в дальней комнате. Почему Жозефина плачет? Лестер не плачет. Я тоже не плачу.

Невнятно кивнув в сторону худенькой всхлипывающей девочки, он потянулся рукой к рычагу, торчащему из бетонной стены. Снова взглянул на часы. Две минуты десять секунд. Неплохо.

— Мистер Планкет! — орал, несясь по коридору, Лестер. — Мистер Планкет! Херби на улице, ловит Растика. Он выбежал в другую дверь. Я ему говорил...

Две минуты двадцать секунд, — отстучало в голове у Планкета, когда он добрался до верхней ступеньки. Херби носился по двору и щелкал пальцами, пытаясь приманить пса. Завидев отца, он буквально застыл на месте, но, к счастью, выпрыгнувший в тот же миг из-за кустов пес радостно подскочил к мальчику, сбив его с ног. Херби упал.

Планкет шагнул вперед. Две минуты сорок секунд. Моментально вскочив, Херби помчался к погребу.

Что это за глухой удар? Взрыв? Вот еще один! Похоже на мощное извержение вулкана. Кто это начал? Впрочем, разве сейчас это важно?

Три минуты... Вот Растик, виляя хвостом, влетел в погреб, а следом за ним несся задыхающийся Херби. Схватив сына за воротник, Планкет сделал гигантский скачок.

Прыгая, он успел заметить, как где-то далеко к югу вздымаются над землей смертоносные грибовидные зонты... И этот жуткий грохот...

Планкет подтолкнул сына вперед. Три минуты пять секунд. Дернув рубильник и не дожидаясь, пока дверь закроется и загерметизируется, он метнулся в коридор, торопливо запирая еще две двери. Так... еще один рубильник, контролирующий два запасных входа... Он резко дернул его и вновь бросил взгляд на часы. Три минуты двадцать секунд.

— Бомбы, — рыдала Жозефина. — Бомбы!

Анна обхватила Херби и стала пробираться с ним в главную комнату. Ощущая прикосновение нежных детских ручонок, она страстно прижимала сына к себе, гладила его по волосам, всхлипывая и без конца повторяя:

— Херби! Херби! Херби!

— Папа, я знаю, что ты меня будешь бить. Я... я... я хочу, чтобы ты знал: мне кажется, ты должен...

— Я не собирался тебя наказывать, сын.

— Правда? Здорово. Но я заслужил наказание... самое страшное...

— Возможно, — ответил Планкет, тупо глядя на пощелкивающие счетчики Гейгера. — Возможно, ты и заслужил наказание! — вдруг закричал он так пронзительно, что все обернулись. — Но я не буду тебя наказывать! Не только сейчас, но и никогда впредь! И хочу, чтобы так же поступали вы сами. Поняли?

— Да, — раздались в ответ нестройные рыдающие голоса. — Мы поняли!

— Поклянитесь! Дайте клятву, что вы и ваши дети и дети ваших детей никогда больше не накажут ни одно человеческое существо — пусть даже виновное в ваших глазах.

— Мы клянемся! — заорали они в ответ. — Клянемся!

Затем все они сели.

Ждать...