Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

спинки кресла донесся сухой смешок. – Ты дорого стоишь. Если тебя выставить на торги – на Гангейском аукционе, то вполне можно выручить сумму, сравнимую с твоими фамильными долгами.

– Я все-таки убью тебя, – пообещала Анна.

– А вот это не так просто. Особенно без привычки. – Тейл все-таки развернул кресло и теперь смотрел на нее в упор своими серыми водянистыми глазами. – Но, прежде чем попытаешься, подумай: а вдруг у меня другие планы, и я вовсе не хочу сдавать тебя кредиторам твоего покойного папаши.

– Значит, сдашь кому-нибудь другому.

– Возможно. Но учти – без меня ты точно попадешь к ним в лапы. Самое страшное из того, что они умеют делать, – считать. Если они сочтут, что набить из тебя чучело выгоднее, чем продать живьем, то они так и сделают.

– И откуда ты все это знаешь?

– Потом расскажу. – Он снова усмехнулся, обнажив сверкающие белизной зубные протезы. – Не все сразу. Тебе надо отдохнуть и успокоиться. Иди в свою каюту. Извини, но на сей раз тебе придется обойтись без горничной.

Глава 2

Самый охраняемый спецслужбами Земной Федерации секрет – существование сотен окраинных миров, населенных выходцами с Земли. Впрочем, рядовые граждане Федерации не очень-то стремятся открыть для себя эту тайну. Причина тому – страх перед неведомым, перед опасностями, которые будто бы таятся на окраинах галактики. На самом деле страх этот порожден не реальными угрозами, а тем, что две половинки человечества делают тайну из существования друг друга.

Иоганн Борхес, тайный соглядатай Совета Лиги Окраинных миров, осужденный за шпионаж военным трибуналом Земной Федерации на пожизненное заключение в одиночной камере без права переписки. Из последнего слова на закрытом судебном процессе

– Конечно, приказ есть приказ… Но когда я выйду в отставку и мой внук спросит меня, что я два месяца делал на этом забытом Богом астероиде, я едва ли найду, что ему ответить. – Штурман шестой эскадрильи двадцать пятого патрульно-истребительного полка, пилот перехватчика СУ-112‐Д Степан Кныш налил себе четвертый стакан кефира и обвел пытливым взглядом собеседников, резервную смену Особого дозорного отряда. – И спиртного здесь нет. Как-то не по-людски это все.

– И правильно, – ответила буфетчица Майя, забирая со стола опустевший пакет из-под самого крепкого напитка в баре. – Водку жрать – последнее дело, особенно от безделья!

Штурман хотел было вспылить, но, оглядев снизу вверх ее стройную фигурку, передумал: из шести особ женского пола, находящихся на базе, она была самой привлекательной – хотя бы потому, что все прочие были здесь либо с мужьями, либо отрабатывали последние годы перед пенсией.

– Говорят, где-то здесь лет пять назад котхи провокацию устроили, – осторожно вмешался в разговор мичман Дуло.

– Котхи? Провокацию? – Человек в штатском, одиноко сидящий за соседним столиком, усмехнулся. Уже третий вечер подряд он приходил сюда, пил кофе и молчал. На него никто не обращал внимания – все знали: чужим сюда ход закрыт, а если сидит человек – значит, так и надо. Откуда, спрашивается, взяться чужим на периферийной базе за сотни парсеков от самой захолустной земной колонии… – Чушь какая… Котхи – самая мирная раса во вселенной.

– А как же Тартесский конфликт?! – щегольнул эрудицией мичман Лотарь, и все четверо офицеров, сидящих за столом, притихли, ожидая ответа.

– Для котхов это был всего-навсего научный эксперимент, – ответил незнакомец. – До встречи с землянами они понятия не имели, что такое противостояние, что такое стратегические интересы, зачем вообще разумным существам нужны вооруженные силы.

– Просто ради эксперимента угробить своих полтораста тысяч? Сомневаюсь, – возразил штурман Кныш, вскрывая очередной пакет кефира.

– Они несколько иначе относятся к прекращению жизни, – отозвался человек в штатском. – Мы можем только догадываться о том, что ждет нас после смерти, а они это точно знают. Они меняют телесную оболочку, как мы меняем сорочки, и смерть тела для них – не более чем стрижка волос. Кстати, у них есть и своя элита, и свои изгои. Так вот, те, кто занимается подобными экспериментами, элитой котхов и считаются изгоями. Но вмешиваться и как-то пытаться влиять на ситуацию они считают ниже своего достоинства. Им нет дела ни до чего такого, что находится вне их внутреннего мира, который, как они полагают, более велик и разнообразен, чем материальная вселенная.

– Нет дела, значит… А как же быть с нашими погибшими?! – вмешался в разговор командор Вайгач. – Половина моего курса там осталась. Да кто вы, вообще, такой, чтобы…

– Да, конечно, – прервал его незнакомец. – Мне давно стоило представиться. – Он одним глотком допил остывший кофе, поднялся из-за стола и по слогам произнес: – Старший инспектор Совета Безопасности Земной Федерации, советник первого ранга Лин Тао.

Господа офицеры поспешили встать, штурман Кныш при этом чуть не уронил стул, а мичман Дуло торопливо застегнул верхнюю пуговицу своего френча. Даже буфетчица за стойкой бара поспешно вытянулась по стойке «смирно».

– Вот этого я и опасался… – Лин Тао поприветствовал всех кивком. – Давайте обойдемся без церемоний. Присаживайтесь. – Он, казалось, был несколько смущен. – Присаживайтесь и поговорим. У вас ведь накопилось немало вопросов, как я понял.

– Так точно, – немедленно отреагировал мичман Лотарь. – Вопросы есть.

– Вопрос только один. – Командор Вайгач сделал шаг вперед, пока никто из его подчиненных не наговорил глупостей. – Вопрос только один: какие будут приказания?

– А вы, господин командор, не пытайтесь выглядеть глупее, чем вы есть на самом деле, – осадил его советник. – Прошу садиться. – Он взял свой стул, приставил его к столу, у которого коротали вечер пилоты, и сел первым, чтобы подать пример остальным.

– Позвольте спросить, – нарушая всякую субординацию, прервал молчание штурман Кныш. – Какова наша задача? Что мы делаем в этой дыре?

– Пока ничего, как вы уже успели заметить, – без церемоний ответил советник. – Но это не значит, что вы будете здесь вечно прохлаждаться.

– Ну, это само собой… – Мичман Дуло понимающе кивнул. – Только зачем такая секретность? Мы все равно все узнаем, когда до дела дойдет.

– Узнаете, – пообещал советник. – И скоро.

Все притихли, ожидая, что советник прямо сейчас поставит им задачу, но тот почему-то молчал, медленно обводя взглядом личный состав эскадрильи. Напряжение росло, молчание затягивалось, и никто не решался его нарушить, даже Майя замерла за стойкой буфета, навострив розовенькие ушки.

– За всеми экипажами на базе в течение двух месяцев наблюдали наши сотрудники… – Советник говорил медленно, негромко, каждым словом подчеркивая значимость сказанного. – И мы решили остановиться именно на вас. Не потому, что вы лучше других, а потому, что именно вы меньше всех остальных помышляете о карьере, орденах и славе. Потому что именно вас тянет