Песах Амнуэль - Люди Кода

Полный туман.

А если все же именно наши действия определяют ход событий? Дина появилась после того, как я подумал о ней. Что-то здесь… После этого не значит — вследствие этого.

Что может дать правильный выбор имени? Пароль? Ключ? Если существует цепь миров, каждый из которых открывается ключом, и нужно пройти их все, чтобы… Чтобы — что? Невозможно определить действия, если не знаешь цели. В любом самом головокружительном триллере всегда известна цель. Поймать убийцу. Наказать порок. Найти клад. Жениться на любимой девушке. Герой ставит себе цель и достигает ее. Или перед ним ставят цель. Но цель всегда есть.

Я не знаю цели, хотя мне ее постоянно подсказывают. Я не знаю средства, хотя оно наверняка перед глазами.

Может ли быть этим средством код, объединяющий все имена Бога, записанные на Стене? Сколько времени нужно, чтобы прочитать все это? Годы и годы — уходя за горизонт. Все равно, что читать молекулу ДНК как книгу — по страницам— молекулам. В природе для чтения генетического кода есть чтец — молекула РНК. Здесь тоже должен существовать способ чтения. Независимый от сознания. Возможно, он начнет действовать сам — нужно только начать?

Начать. Нет другого выхода."

"Страшно. Опять страшно. Вроде бы прошло, а теперь опять… Будто паук какой-то подбирается в темноте. Всегда боялась пауков. Почему? Из-за лап, наверно. Глупости. При чем здесь лапы? Просто они жуткие твари. В темноте все кажется жутким. Даже буквы эти. Жуткие буквы. Как надпись на лбу — жжет и щекочет…

Где?!

Здесь было его плечо. Где?!

Ох… Хорошо, что не закричала. Не уходи. Пожалуйста. Ты слышишь меня? Я знаю, что слышишь. Я тебя тоже слышу. Твои мысли как мои. А мои? Никогда не думала, что у меня есть мысли. Казалось, что все решаю чувством. Ошибалась? А… Если бы могла соображать, то вышла бы за Илью? И если бы думала головой, стала бы его слушать? Сидела бы сейчас в Ир-ганим. Хаиму, наверное, так и не заменили повязку на руке, мама такая забывчивая, и палец может опухнуть.

Палец. Почему — палец? У него болел зуб — я давала ему полоскать рот шалфеем. Палец он порезал зимой, и все давно прошло. А я торчу здесь… И чем занимаюсь? Господи, я это сделала. Я. Не думать. Почему — не думать? Он… Где он был раньше? Говорят — пойти на край света. Но ведь за любимым. А я сначала пошла на край света. За край. А потом…

Потом — что?

Полюбила?

Сказала все-таки. Самой себе, но сказала. Не хотела даже мысленно говорить это, и не выдержала.

Илюша, ты же такой умный, неужели ты не понимаешь, что все эти имена на стене до неба, все эти фонтанчики, и планета— память, имена, имена, — как огромная доска почета. Стена памяти. Разве это пишут, чтобы читать? Да еще подряд. Ну хочешь, я скажу тебе, что нужно делать? А ты даже не поймешь, что это я. Подумаешь, что догадался сам. Не нужно думать, нужно чувствовать. Интуиция. Разве у мужчин есть интуиция? Даже у самых лучших.

Сейчас. Еще минута. Если не догадаешься — скажу."

Умирая, уходишь. Навсегда?

Однажды ему довелось беседовать с контактером. Познакомились они тривиально — в очереди на бирже труда. Чем-то И.Д.К. привлек этого человека, может быть, рассеянностью взгляда. О чем они говорили сначала, И.Д.К. не помнил, да это и неважно — разговор не мог не крутиться вокруг жалкой участи репатрианта, когда доктора наук вынуждены подметать улицы, а бывшие действительные члены вымышленных академий — благодарить за стипендию министерства абсорбции. Но уже через полчаса разговор — это он помнил точно — шел о вмешательстве иного разума в земную жизнь.

Господин, имени которого И.Д.К. принципиально не стал запоминать, был на вид лет сорока, вполне ухожен, взгляд его был прям и уверен — короче говоря, «чайником» он наверняка не был. Да и в пришельцев, по его словам, до переезда в Израиль не верил. А здесь вдруг понял, что некоторые его мысли на самом деле принадлежат не ему, а кем-то внушаются.

Неделю он мучился, стараясь отделить свои мысли от заемных, которых становилось все больше. И когда научился-таки четко осознавать, какая мысль его собственная, а какая навеяна извне, ему было недвусмысленно сказано, что он является контактером — то есть, собственно говоря, прибором для передачи землянам информации от инопланетных цивилизаций.

Естественно, никаких дипломов гражданин предъявить не мог; связь с чужим разумом — вещь сугубо приватная, а равно и недоказуемая. Но если хотите, — сказал гражданин, когда они выходили из обшарпанного здания биржи труда, — то можете задать мне любой интересующий вас вопрос, я при вас же повторю вопрос им, и они через меня дадут немедленный ответ. Или объяснят, почему не желают на этот вопрос отвечать.

Последняя оговорка показалась И.Д.К. просто прелестной, и он спросил: знают ли они, над какой научной проблемой он сейчас работает, и если да, то в чем состоит ее решение. Гражданин кислым голосом сказал, что научные проблемы они чаще всего стараются обходить, объясняя это нежеланием вмешиваться в прогресс цивилизации. Но он попробует.

Усевшись на скамейке в Саду независимости, господин прикрыл глаза и на минуту погрузился в размышления. И.Д.К., сидя рядом, тоже размышлял — над проблемой раннего диагностирования шизофрении. Наконец господин вздохнул и объявил, что, насколько им известно, И.Д.К. решает проблему мирового значения, очень полезную для еврейского народа, и что теперь они тоже этой проблемой заинтересовались, уже вошли в контакт с мозгом И.Д.К. и в надлежащий момент решение проблемы будет телепатировано.

— Когда это произойдет, — добавил гражданин уже от себя, — вы ясно поймете, что вам решение подсказано ими. Просто почувствуете, что мысль — не ваша…

Сейчас, сидя перед Стеной имен Бога, с тяжелой головой, в которой не было никаких мыслей, а одна лишь пудовая гиря, И.Д.К. понял, что момент, предсказанный гражданином, наконец— то настал. Почему он подумал в этот момент о случайной и нелепой встрече, идиотском разговоре и глупом предсказании? Так, пришло в голову — вместе с мыслью, которая действительно показалась ему чужой.

Доска почета. Имена на ней. И среди них — одно знакомое. Найти. Его увидишь сразу и поймешь — оно. Потому что это ключ. Он знает много тысяч имен с планеты памяти. Нужного среди них нет. Он знает имена Бога, выведенные кем-то на этой Стене, подобной бесконечно большому парусу. Нужного нет и здесь.

Идти и смотреть. Идти влево и смотреть вверх. Или вправо? Влево. Мысль тоже ему не принадлежала. Влево так влево. Идти так идти.

И оставить здесь тело Йосефа? Идти — в полном мраке? Идти — сколько? Стена может напрочь отделять одно полушарие этой планеты от другого. Если у планеты вообще есть полушария.