Джон Уиндем - Паутина

Когда мы выбежали из-за деревьев, лодка была уже на мелководье, и один человек уже начал вылезать из нее. Я остановился и закричал ему, но он был слишком далеко, чтобы услышать. Тогда я снова побежал. Второй тоже вылез из лодки, и они шли к берегу по мелководью, ведя лодку за собой. Мы с Камиллой закричали вместе. На этот раз они услышали, заметили нас, а один из них приветственно помахал нам рукой. Мы отчаянно кричали и пытались жестами показать, чтобы они плыли обратно. Они что-то сказали друг другу и радостно замахали нам в ответ.

Оставив лодку на влажном песке за полосой прибоя, они пошли вверх по берегу, не глядя больше на нас. Прямо перед ними виднелось приближающееся к ним коричневое пятно. Мы завопили и снова попытались прогнать их, показать жестами, чтобы они уходили. Но тщетно. Один из них заметил пятно.

Он что-то сказал своему спутнику и наклонился к пятну, чтобы рассмотреть поближе. Оно достигло его ступней и моментально всего облепило.

Раздался крик.

Второй человек застыл на секунду от удивления, потом прыгнул вперед, чтобы стряхнуть пауков. Первый начал падать, и его товарищ подхватил его, желая поддержать. Пауки сразу перекинулись и на него. И он тоже закричал…

Мы остановились и сидели на каком-то ящике, пока не почувствовали себя немного лучше. Потом Камилла, глядя на лагуну, сказала: – Вы сможете поднять самолет в воздух?

– Нет, – ответил я. – А вы можете управлять им на воде?

– Нет.

Некоторое время мы продолжали глядеть на самолет.

– А ведь на нем должно быть радио, да? – спросила она.

Мы подошли к лодке, стараясь не смотреть на тела погибших.

Действительно, кабина была радиофицирована. Я одел наушники и включил рацию. Искаженный голос что-то неразборчиво вещал. Я подождал, и когда мне показалось, что он кончил, нажал на кнопку с надписью «Передача» и заговорил. Потом снова переключился на «Прием». Тот же голос продолжал так же неразборчиво и непонятно что-то вещать. Я так и не понял, услышали меня или нет.

– Вы понимаете, как пользоваться этим? – спросил я Камиллу.

– Нет, – сказала она. Все-таки попробовала, но успеха не добилась.

Мы решили пока оставить наши попытки и поплыли на лодке обратно к берегу. Камилла вошла в лагерь, пока я занимался малоприятным делом, пытаясь выяснить что-нибудь о погибших.

Когда я вновь присоединился к Камилле, то сказал: – Один из них был пилот Джим Робертс.

Она кивнула.

– Я слышала о нем в Уияньи. Он работал на внутренних рейсах и возил между островами в основном почту, иногда перевозя больных, – так я тогда поняла.

– Второго звали Сомс. Он тоже жил в Уияньи. По-видимому, был там аккредитован как корреспондент агентства новостей, – добавил я.

– Если бы только они появились, когда мы еще не завели трактор…

Кажется, я скоро поверю в табу, – сказала Камилла.

И все же в тот день мы несколько приободрились. Где-то всерьез встревожились отсутствием вестей от нас, настолько, что выслали самолет, а когда и этот самолет не вернется, то конечно же начнется расследование.

Как скоро – это зависело от того, сообщил ли летчик о прибытии на Танакуатуа по радио или нет – тогда много времени уйдет на поиски исчезнувшего самолета в море. Нам оставалось только ждать.

Через пять дней прозвучал ответ на этот вопрос в виде трех корабельных гудков, разнесшихся над лагуной.

Мы поспешили на берег и подоспели, как раз когда небольшое, окрашенное в серый цвет, судно спускало якорь. Оно было похоже с виду на военное, о том же говорил и белый флаг английского военно-морского флота на корме. Наверно, торпедный катер, – определил я.

Пройдя мимо лагеря, мы остановились у самой воды и стали размахивать руками. С катера уже спустили маленькую шлюпку, куда сели четыре человека.

Завели подвесной мотор, но лодка двинулась не прямо к нам. Сначала сделала круг, обогнув качающийся на волнах гидросамолет. Затем повернула к берегу.

Мы зашли в воду, чтобы встретить их. Дно лодки шаркнуло по песку, и четверо сидящих там людей уставились на нас, как бы отказываясь верить собственным глазам, у троих даже рты раскрылись от удивления.

Мы сняли шляпы с сетками, но это мало помогло.

– Вы – мистер Тирри? – неуверенно спросил старшина.

Я отрицательно покачал головой.

– Тирри мертв, – сказал я. – Все умерли, кроме нас.

Люди в замешательстве непонимающе смотрели на нас, с невысказанным вопросом оглядывая с ног до головы. Уверен, что им было бы легче воспринять нас, если бы наша одежда состояла из шортов и рубашек или была обтрепанной в лохмотья.

– Это пауки, – сказала Камилла.

Ответ не показался старшине ни что-либо объясняющим, ни сколько-нибудь успокаивающим, и его вполне можно было понять.

– А, пауки, – без выражения повторил он, отведя взгляд от нас и стараясь разглядеть на берегу что-нибудь, что помогло бы ему оценить ситуацию.

Сначала его взгляд задержала надувная лодка с гидросамолета, потом – лежащие на песке два тела. На таком расстоянии они все еще походили на тела, если не присматриваться, – на самом же деле пауки ничего уже не оставили, кроме кожи и костей под опавшей одеждой.

– А эти двое? – спросил он, снова глядя на нас.

– Пауки погубили и их. Мы пытались остановить… – начала объяснять Камилла.

– Пауки? – повторил он, пристально глядя ей в глаза.

– Да, вон они, – сказала Камилла, указывая на берег.

Он перевел взгляд туда, куда она указала и смог различить только ничем не примечательное коричневое пятно на песке. По выражению его лица можно было ясно прочитать, что он думает. Повернувшись к одному из матросов, старшина обменялся с ним взглядами. Тот понимающе кивнул.

Старшина принял решение. Он поднялся с места.

– Я лучше сам пойду и взгляну на них, – сказал он.

– Нет, – воскликнула Камилла. – Вы не понимаете. Они убьют вас.

Он перешагнул через борт лодки.

– Пауки? – глядя на нее, как на человека не совсем в своем уме, спросил он.

– Да, – сказала Камилла и обернулась ко мне: – Арнольд, остановите его, объясните ему!

Старшина перевел настороженный взгляд на меня. Я понял вдруг, что он начал подозревать нас, решив, что у нас есть веские причины, чтобы никого не подпускать к телам для осмотра. Тогда я попытался урезонить его, подействовать на него логикой.

– Посмотрите на нас, – сказал я. – Не думаете ли вы, что мы вырядились так ради удовольствия? Если вы считаете все же необходимым туда идти, то примите по крайней мере разумные меры предосторожности.

Я снял свои перчатки и протянул их вместе со шляпой старшине.

Он посмотрел на них, готовый отказаться, но Камилла сказала: – Пожалуйста, я прошу, возьмите.