Джек Вэнс - Мир плавающих театров

Касательно Гаркена в "Речном указателе" было сказано мало:

Город хорошо защищен против яростных атак Мандаманов Василисков и племен различных наций Тинситалы. Гаркен — конечный пункт караванного пути, тут организован рынок и торговые склады минералов, масла, рабов, хорошего дерева, стекла из Лантина, музыкальных инструментов Кобла, бальзама Биайнари, жидкости бессмертия Мандаманов, гранатов Шегеди и дюжины других товаров. Рынок Гаркина самое красочное и возбуждающее зрелище, где во время сделок состояния меняет владелдьца за одно моргание, кивок или легкий щелчок пальцев.

Торговый Синдикуат управляет эффективно из-за строгих полицейских сил, которые создают почти нереальный оазис спокойствия. В Гаркине не найти разбойников, воров или агрессивных храбрецов; их хватают, только они появляются и с большей частью поступают определенно. По этой причине Гаркин убежище справедливых и честных людей. Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь вести незаконные дела, мошенничать, развратничать или буянить, если не хотите расстаться с жизнью.

Замп прочитал отрывок с многозначительным выражением для Гассуна, который взирал на Зампа в негодовании.

— Мне не нужно бояться законников Гаркина! Я за всю свою жизнь не совершал еще незаконных дел!

— Не стоит начинать в Гракине, — заметил Замп. — На вашем месте я бы поберег оставшийся вам отрезок жизни.

— У меня нет дурных предчувствий, — сказал Гассун. — Мы как обычно выставим рекламу и устроим представление, такое длинное, как мы устраиваем обычно. Я страстно желаю извлечь пользу из этого бесконечного путешествия.

— Мы можем сэкономить два дня, — сказал Замп. — Не больше. Время становится самым главным фактором.

— Мы посмотрим.

"Очарование Миральдры" подошла к пристани Гаркена и пришвартовалась, привлекая только скудное внимание. Замп отправил вперед свои плакаты. Оркестр заиграл веселые мелодии. Девушки-мимы исполняли кекуок на верхней палубе, но только несколько бездельников, слоняющихся у доков, пришло посмотреть.

— Странно, — сказал Гассун. — В самом деле любопытно. Тут достаточное населения. Уверен, они не разу не бывали на представлении.

— Какое-нибудь легкомысленное поощрение удивительно сработает, — сказал Замп. — Парад, немного музыки и все будет в порядке.

— Надеюсь, — проворчал Гассун. — С другой стороны мы потратим на это весь день и вечер.

Замп загрузил ящик билетами, построил оркестр в колонную, выставил трех девушек-мимов с плакатами слева, и трех справа. Замп воздел руки. Окрест отправился вдоль пристаней, и тут же начал играть живой марш. В тревоге Замп приказал замолчать.

— Однако нет! Тут может быть ограничения на музыку в дневное время, или какие-то другие законы. Давайте-ка уверимся, прежде чем совершим задуманное. Вперед, четко, в правильном порядке. Девочки, держите повыше плакаты! Мы продаем билеты на представление, не стройте глазки прохожим!

Замп повел процессию по аллее на центральную площадь, где будки, магазины, прилавки и телеги создали безвкусный конгломерат цвета, формы и движения. Ряды общежитий образовывали две стороны площади. В третьей четверти периметра деревья чернильных орешков давали тень над группой загонов для рабов, некоторых пустых, других занятых. Прямо напротив через огромные ворота вырезанные в массивной черной кирпичной стене открывался вид на степь.

Замп остановил свою труппу, которая уже привлекала внимание. Поблизости стоял высокий, темноволосый человек болезненного телосложения, с обвислыми щеками и лисьим носом, которые добавлялись к его заметно мрачному настроению. Его доспехи из полированных черных бамбуковых палочек и кожаная шляпа усложненного фасона с дюжиной складок и сгибов казалось указывали на официальное положение, и Замп обратился к нему, уверенный, что добудет точную информацию.

— Мы чужаки в Гаркене, — сказал Замп. — Фактически мы только что прибыли на борту плавучего театра "Очарование Миральдры" и хотим разрекламировать наше представление. Нарушим ли мы местные законы, если станем играть музыку и возвещать о представлении?

— Не совсем, — заявил человек в черной броне. — Я могу поговорить с властями на этот счет, поскольку я один из магистратов.

— В таком случае, — сказал Замп, — я хотел бы предложить вам привилегию купить первый билет, который будет продан в Гаркине, за смешную цену в пол крупицы.

Магистрат задумался на мгновение, потом сказал:

— Определенно, я куплю четыре таких билета. Из своего кошелька он вынул дощечку с бумагой, размером в дюйм и использовал маленький инструмент, чтобы поставить черный значок на этих бамагах, которые потом протянул Зампу. — Две крупицы, я считаю, правильная сумма.

Замп с сомнением посмотрел на пустячного вида бумаги.

— В данных обстоятельствах я предпочел бы, чтобы мне заплатили твердым железом.

— Возьмите эквивалент железа, — потребовал магистрат четким голосом. — За это можно выкупить товар в любом месте в Гаркине. Эта та основа на которой мы ведем наши дела.

— Если так, то это изобретение очень хитроумное, — сказал Замп. — Могут ли эти бумаги превратиться в две крупицы железа, и если да, то где?

— Заметили ли вы большое строение из черного кирпича вон так, магистрат показал пальцем таким длинным и белым, словно он соперничал с Гассуном. — Это банк, где все только этим и заняты.

— В таком случае, спасибо вам, и за информацию и за ваш обычай, — сказал Замп. Он сделал знак оркестру, который тут же взорвался веселой мелодией. Девушки-мимы установив плакаты, исполнили запутанный танец из вращений, прыжков, качаний и коленцев. Наблюдатели собрались посмотреть и Замп, время от времени прерывал музыку и танец, возвещая о качестве представления которое состоится в этот вечер на борту "Очарования Миральдры". Он продал довольно много билетов, все за проштампованные кусочки бумаги.

Взволнованные сигналы из-под деревьев чернильных орешков привлеклои внимание Зампа. С возрастающим любопытством Замп подошел к загонам рабов. Здесь он обнаружил Гарта Ашгайла и различных членов его команды, содержащихся за бамбуковой изгородью.

— Мастер Ашгайл, я удивлен обнаружив вас в Гаркине?

— Мы здесь не по своей собственной воле, — провозгласил Ашгайл дрожащим голосом. — Мы были захвачены, нам грозили, согнали в стадо, словно скот, привезли сюда, чтобы продать в рабство! Можете вообразить такой поворот дел? Наша радость и облегчение при виде вас совершенно неописуема!

— Знакомое лицо в чужой земле всегда приятно видеть, сказал Замп. — Пожалуйста, извините меня. Я должен продавать билеты на мое вечернее представление.