Александр Пересвет - Война во времени

Сашка старался делать всё, как они: передвигаться бесшумно, ловить запахи, осматривать местность. Но охотники, похоже, были им недовольны. Вождь даже подошёл, ощупал твёрдыми своими пальцами ткань Сашкиных джинсов. «Шум. Много», — понял мальчик его заключение.

«Ведьма» хватки своей не разжимала. Алина уже начала испытывать страх. Ведь она уже и сама шла, и вполне себе послушно — но её по-прежнему крепко держали за руку и решительно вели куда-то в неизвестность. Сквозь заросли.

«Вот так доведут до мангала — и на шашлыки» — пыталась развеселить себя девочка. В смысле успокоить. Немудрящей шуткою.

Вышло неудачно. Совсем, можно сказать, не вышло. Страх, наоборот, словно получив разрешение, забрался в мозг уже совсем по-хозяйски.

Аля попробовала остановиться. Против ожидания женщина приостановилась тоже, вопросительно подкинула подбородок. Но хватки на Алининой руке не ослабила. Затем улыбнулась поощрительно. Вернее, хотелось думать, что поощрительно. Улыбка, конечно, не кинозвезды. Не Джулия Робертс явно. Похоже, как в этих, фильмах, из Африки, про жизнь животных, шимпанзе. Оскал на все тридцать два зуба. К тому же не зуба, а тесака. Ногу перекусит и не заметит.

И в то же время Алина чувствовала, что растравляет себя зря. Улыбка матери-Гонув была именно поощрительно: доброй, уверенной и что-то обещающей.

Вообще, мимика у этих первобытных и на вид таких грубых существ была очень выразительной. Нет, лица, конечно, были некрасивыми, очень массивными и на первый взгляд малоподвижными. Хмурыми. Возможно, из-за того, что глаза сидели глубоко, а нижняя часть лица заметно выделялась над — или под? — верхней. Иногда встречаются даже в московской толпе, в метро особенно, такие лица. Сразу отталкивают. Грубые черты, маленькие глазки, массивные челюсти. На неандертальцев похожи.

И вот эти, местные, все были такими же. И в то же время другими. То ли за счёт большого количества морщин, то ли из-за подчёркнутой мимики, то ли из-за общей подвижности, но выражения их несли знак некоей очевидности. Вроде рисунка детского, когда изображается улыбка или печаль. Вот! Точно — смайлики компьютерные! Даже там, где их вешают десятка по четыре, всё равно легко выбрать под соответствующее настроение. Вернее, сигнал.

И вот эта местная тётка посылала именно такой же вот понятный сигнал.

Алина внутренне пожала плечами и зашагала дальше. Чему быть, того не миновать. Всё равно этим огромным мышцам сопротивляться невозможно.

Через некоторое время они подошли к берегу небольшого озерца. Даже пруда, похожего на того, в котором они купались на даче.

Алине вспомнилось, как она была маленькой, и они всё с Юлькой, подружкой с соседнего участка, упрашивали папу нырнуть с мостков «бомбочкой». Весело было… Эх…

Тем временем «ведьма» поставила на землю свою плетёнку с углями и сделала знак кому-то за спиной Алины. Девочка оглянулась. Ого! за ними, оказывается, шла целая толпа. Ну, не толпа, человек восемь. Местная мелюзга, один мужчина с копьём, вроде охранника и две женщины помоложе своей «шефини».

Народ, что называется, с энтузиазмом прыснул по сторонам и принялся за сбор сухих веток. А женщина повернулась к Алине, подёргала за обрывки блузки, недвусмысленно показав:

«Раздевайся!»

Саша независимо пожал плечами. Что ему, голым тут ходить? Да и всё равно никогда не сможет он двигаться так, как эти профессиональные охотники. Сами полузвери. Не в плохом смысле, а в том, что практически являются частью природы. А он кто? В футбол хорошо играет?

Воины обменялись парой слов. Затем вождь показал мальчишке: «Тут». Рог, словно штатный переводчик, разъяснил подробнее, нежели суровый их предводитель: «Ты — тут».

Да, море информации…

Но делать было нечего, оставалось только исполнять приказ.

Вообще-то страшновато было. Правда, копьё было помощнее того, что соорудили они с Антоном там, у динозавров. Но там она были вместе, а здесь он один.

От нечего делать Саша стал рассматривать оказавшееся у него в руках первобытное орудие. Впечатляло. По-своему оно было совершенным. Во-первых, само древко. Было оно почти идеально круглой формы. Будто на токарном станке обточено. Нет, при внимательном взгляде заметно было, конечно, что работа ручная. Но с таким старанием, так выглажено было дерево, что не восхититься хотя бы терпением мастера было нельзя!

А прямизна! Ведь идеально прямых стволов не бывает. Вот каким образом эти люди нашли такие деревья, чтобы из них сделать такие ровные древки?

На этом фоне мальчика как-то не слишком поразило жало копья. Вполне ожидаемое. Как в мультике про Симпсонов. Или в Историческом музее, куда их недавно классная водила на экскурсию. Кремниевый оббиток, весь из себя неровный, зазубренный. И то — чем тут камень обработать? Кроме другого такого же камня? Вот и видны грубые сколы. Хотя при этом копьё было вполне себе острым. Не нож, конечно, но при нормальном ударе вполне можно бок какой-нибудь косуле пробить.

Кстати, нож! Сашка чуть было не забыл про него! Это ж замечательный инструмент в здешних-то условиях! Пусть двигаться, как охотник, и не шуметь у него не получается, но ведь можно добывать пищу на расстоянии! Лук!

И шевельнулась гордая мысль: ежели сделать лук, до которого местные дикари ещё даже додуматься не могли, то его, Сашки, рейтинг здесь поднимется на невероятную высоту! Пусть жить им тут недолго — как Антоха придёт в себя и сможет осознанно за камень подержаться — зато память о нём, о Гусе, будет жить тысячелетия! И даже потом, в их время, будут в школьных учебниках писать: «Лук был изобретён ещё тогда-то…»

А кстати, когда? Какое тут время-то? Что неандертальцы — ясно, тут они с Алькой определились. Каменный век — понятно. Но ведь он долгий был, каменный век-то, говорила им экскурсовод в музее. Сотни тысяч лет. А не сто. Это ж представить невозможно такую уйму времени! Сколько тут лет до нас?

Саша вздохнул, Не определить. На проклятом острове нет календаря! Вот бы оставить что! Чтобы потом археологи нашли и как чудо в музей выставили. Как эти, болтики, про которые тогда, у динозавров, речь шла. Может, на камнях в пещере надпись нацарапать? «Здесь был…»? Э-э… «были». Здесь были… Из двадцать первого века. И что-нибудь доказательное. Номер школы? Ага! И привет Виолетте! На английском. С неправильной формой времени. А потом предъявить фотографию из какого-нибудь труда академика и сказать, что ещё в древности люди говорили по-английски так, как Сашка, а не так, как она.

Саша даже хихикнул, представив себе ошарашенное лицо англичанки с длинным носом…