Эффект Эха - Павел Александрович Шушканов

мне доказать. В пятницу в восемь утра. Что ж, проходите.

Они сделали шаг в прихожую, но разуваться не стали.

– Малик, я могу оставить ее у тебя? Только до завтра. Мне нужно уехать, а у тебя безопаснее всего.

– Потому что я единственный кто дрался с Эхо? Хоть он и навалял мне…

– Потому что ты единственный, кому я могу доверять. Дима еще в больнице, а Катерина Андреевна в таком шоке, что я боюсь оставлять с ней Дашу. Позже, конечно, да, но не сейчас.

Я медленно и шумно выдохнул, куда больше, чем вмещали легкие, как мне показалось. Что толку искать отговорки, если они уже тут? Так что выбор у меня небольшой: согласиться сразу или согласиться, сделав недовольное лицо. Я выбрал второй вариант.

– Разувайся, – сказала Лора настороженной Даше. – Я скоро вернусь за тобой.

Они еще долго что-то обсуждали в прихожей. Я прошел на кухню делать себе кофе покрепче и обновлять информацию о содержимом холодильника. Но оказалось, что незадолго до прихода ко мне они успели забежать в фастфуд. Нелегкий вопрос с завтраком откладывался на некоторое время. Я долго размышлял над тем, можно ли наливать ребенку кофе, но в итоге нашел и даже сварил какао.

Даша наблюдала за мной все утро. Как я бродил по комнате, как возился с радиоприемником и отвечал на тупейшие сообщения на сайте. Пару раз она отлучалась – видимо в туалет, и я поставил в голове галочку, что эта проблема тоже решена. Не сложнее чем с котенком. По крайней мере пока. Что касается обеда, я был совсем не против пиццы, например.

На вторую чашку кофе я присел за стол напротив Даши, решив, что ребенку возможно скучно. Но она рисовала жуткие вещи в предоставленной ей стопке чистых листов, что-то бормотала себе под нос и поправляла уши зайцу, который все это время сидел рядом. Обратив на меня внимание, она отложила рисования и взялась за недопитый какао.

– Вас Малик зовут? – спросила она.

Я уверенно кивнул. С беседой тоже, вроде бы проблем не было.

– Малик, а маммолог – это врач, который лечит мам?

О, боже!

– Нет. Это другой врач. Мам лечит терапевт.

Даша с сомнением нахмурилась.

– Вы меня обманываете. Мама к нему точно ходила.

– Хочешь включу мультфильмы на компьютере? Или сходим прогуляться?

Она пожала плечиками и вернулась к рисунку. На нем динозавр убивал людей.

– Малик – это как Мали?

Я замер. Интересная и точная интерпретация. По крайней мере ожидаешь услышать, что Меня зовут Малик потому, что был маленьким в детстве.

– С чего ты взяла?

– Мама все время говорит, что однажды украдет меня и увезет подальше отсюда. Хоть в Эфиопию, хоть в Мали.

– Ясно. Не советую.

Убедившись, что ребенок снова занят, я потихоньку просочился на кухню и прикрыл за собой дверь. Радио на столе было настроено на одну из частот, переписанных с камня. Первые дни я полагал, что немедленно услышу голос в эфире. Неважно что этот будет – угрозы или банальные инструкции. Но с каждым днем я понимал все больше, что каналы пусты. Ничего, кроме легкого шуршания и потрескивания солнечного ветра. От бесцельного блуждания по частотам терялась и последняя надежда на хоть какую-то зацепку в этом деле. Но каждый раз я ловил себя на мысли, что номера были выбиты на камнях не просто так – кто-то сделал это намеренно, зная, что их увидят, запомнят и начнут слушать.

Вспомнился разговор с Женей. Она позвонила в тот момент, когда мы с Лорой обсуждали в кафе дальнейшие планы.

«Привет и сразу к делу. Я не забыла про твою странную просьбу, но мой знакомый – не слишком оперативный в таких вопросах человек. В общем, те частоты, которые ты простил меня разведать – они зарегистрированы на конкретного человека, так что никакого криминала. И человек этот – вполне себе законный радиолюбитель. Не знаю зачем он тебе понадобился, но не иначе как тебе стало совсем скучно. Если что – сразу говорю нет. Я не буду покупать себе радиостанцию».

«Где найти этого человека? Кто он?»

«И это вместо спасибо… Я могу прислать фамилию, но вряд ли это что-то тебе даст. Частоты зарегистрированы тридцать четыре года назад и уже тогда этот любитель был глубоким пенсионером. Впрочем, дальше разбирайся сам. Сейчас пришлю».

«Женя…»

«Чего тебе еще?»

«Спасибо».

Проницательная Женя и тут оказалась права. Последний раз фамилия радиолюбителя встречалась на каком-то форуме в середине двухтысячных и то случайным упоминанием в перечне радиолюбителей провинциального района соседней области.

– Эй, ребенок! – я зашел в комнату и оторвал Дашу от игры карандашами. На один из них ирокезом были наклеены мои стикеры, и он явно побеждал остальных. – Как насчет прокатиться?

– К маме? – спросила Даша.

– Нет. В соседнюю область. По пути захватим пиццу.

– И датский хот-дог? – уточнила она.

– Ну, разумеется.

Поездка казалась мне вполне безопасной кампанией – час на электричке и не больше тридцати минут пешком до небольшого поселка вблизи станции, откуда когда-то уходили в эфир волны интересующей меня радиостанции. В садике – я помнил точно – дети выдерживают куда более длительные прогулки. В крайнем случае она не выглядела слишком тяжелой и вполне могла проделать пару километров на руках.

– Твоя мама меня убьет, – обыденно сказал я, наматывая на ее шею шарф так, как обычно наматывал себе – неплотными кольцами. – Но с другой стороны – я не помню установок ни в коем случае не вывозить тебя в соседнюю область.

– Ты боишься моей мамы? – уточнила Даша.

– Твоей мамы боятся самые лютые монстры этой и не только этой вселенной. И я в их числе. А теперь надевай капюшон, поскольку я не знаю где твоя шапка, и идем.

Неожиданно Женя позвонила сама, едва мы спустились вниз и вышли из подъезда на мокрую улицу. Сыпал мелкий снег или дождь – сразу не понять. Я забрал у Даши зайца, пообещав вернуть в электричке, и велел сунуть руки в карманы пальто. Телефон настойчиво жужжал.

– Слушаю!

– Выбираю тебе подарок на липовый день рождения. Хочешь большой мусорный пакет для хранения ценных вещей из твоей берлоги?

– Не могу сейчас ответить на твой сарказм. Мне нужно покормить ребенка.

Женя чем-то поперхнулась в трубке.

– Если ты не шутишь, запомни – дети едят простую человеческую еду, но не все подряд и желательно не менее трех раз в день.

– Это слишком сложно запомнить.

– Малик, – голос Жени вдруг изменился. – Я хотела напомнить…

– Я знаю, что сегодня за день. Пусть