Разноцветные ночи - Игорь Вереснев

улыбался пять секунд. Затем исчез. А в следующее мгновение дверь распахнулась, кто-то из охранников заорал:

— На пол, быстро!

Ввязываться в дурацкую перестрелку я не собирался, выполнять приказ — и подавно. Я экстренно оборвал коннект.

Всё же тип в чёрном плаще задел меня за живое. В этот раз, вернувшись в реал, я поднялся из своего бункера на поверхность — в старый родительский дом. Может быть, это покажется наглостью: устроить лежбище под домом государственных преступников. Но не зря говорят: хочешь, чтобы вещь осталась незамеченной — положи её на самое видное место.

Дом стоял в дальнем пригороде столицы, в ряду двух десятков таких же заброшенных, ещё строенных, а не декогерированных в один миг из квантовой пустоты особнячков. Я намеренно не поднимал жалюзи на окнах, не протирал пыль, не убирал паутину в углах — дом должен выглядеть нежилым. Он и был нежилым, обитал я десятью метрами ниже, в «секретном» подвале, куда вела лестница из подвала обычного.

Но сегодня я кое-где пыль вытер — на забранных под стекло фотографиях, что украшали стену родительской спальни. На этой — мама совсем молодая, ещё до знакомства с отцом. Сидит в шезлонге на берегу океана, в руке — длинный тонкий стакан с «Голубой лагуной». Здесь — постарше, в спортивном костюме, стоит, прислонившись к металлическому канату ограждения на краю обрыва. А вот — улыбается из окна автомобиля. Видно только её лицо, но я знаю — на фото нас двое, она и не родившийся пока ещё я. И, наконец, последняя её фотография, недавняя, уже в подводной лаборатории, где остатки группы сопротивления нашли убежище. Полицейский спецназ не хотел рисковать с штурмом или пытаться взломать систему управления шлюзами — лабораторию уничтожили глубоководными бомбами. Я в тот день был «в командировке» на суше, потому уцелел. Единственный.

Мне отчаянно захотелось сорвать эти фотографии со стены и растоптать. Моя мама никогда не была аватар-моделью, потому я не мог встретить в виртуале её двойников! Но не это главное — я не знал и никогда не видел в реале эту женщину! Хотя помнил её прекрасно.

Я не порвал фотографию. Я провёл по ней ладонью, «смывая» чужое лицо, пытаясь «проявить» под ним настоящее. Но единственное, чего я добился — пустое пятно на фото. На втором, на третьем, на четвёртом… Потому что мир, который я считал реальным, реальным не был!

Я развернулся, ожидая увидеть экс-программера. В доме было по-прежнему пусто.

— Что, думаешь, доказал, убедил? — заорал я в пыльную пустоту. — Это всего лишь взлом коннекта, понял?! И я доберусь до того, кто это сделал!

Я добрался. Создатели ложной реальности оставили кое-какие следы, маркеры. А я — хороший хакер, возможно, самый лучший теперь, после гибели группы «Явь». Я отследил взломщиков моего коннекта и моей памяти. Чтобы получить информацию о руководстве корпорации «Навь», доступ в её главный офис, подробный план здания и необходимое снаряжение для спектакля, мне понадобилась неделя в реальном мире. Мир этот отличался одним от того, в котором я «жил» — в нём не существовало дома моих родителей, дверь из бункера открывалась на городском пустыре, обнесённом забором с предупреждающими табличками, подготовленном для декогеренции очередного центра развлечений. Промедли я ещё неделю, возвращаться в реальность оказалось бы некому…

На верхний, триста тридцать третий этаж хрустальной иглы, пронзающей облака, я поднялся без задержек, хоть пришлось миновать шесть постов охраны, — карта VIP-гостя воистину творит чудеса. Только в приёмной бросившая навстречу мне помощница главного босса, остановилась в двух шагах, растерянно захлопала ресницами.

— Извините, но вы же не…

— Почему? Может быть, он изменил внешность? — улыбнулся я в ответ. И уверенно направился к двери конференц-зала.

— Постойте, там совещание!

— Я знаю.

Секретарша вскочила было из-за стола, и тут же вновь села. Я почти видел, как она жмёт тревожные кнопки под столешницей. Это не имело значения. Последний спектакль будет коротким.

Дверь в конференц-зал оказалась заперта изнутри, но моя VIP-карта была немного больше, чем пропуск, — ох уж эта приверженность софтверов к цифровым запорам! За длинным столом сидели пятеро мужчин — вся верхушка «Нави». Шестая, женщина, нынешний руководитель сектора квант-программирования, стояла у демонстрационного экрана. Я едва не захохотал, увидев её наяву. Так вот с кого лепили облик моей «мамы»! Чуть постарше той, что в машине, но моложе, чем в подводном городе. А за стеклянными стенами было яркое солнце, бездонное синее небо и ослепительно-белые облака в сотне метров под нашими ногами.

— Что это значит? — сердито уставился на меня президент компании. — Как вы сюда попали?

— О, извините! Я прерву ваше совещание всего на несколько минут, — заверил я. — Хочу узнать, как вы подменили мне память?

— Да кто вы такой?! — повысил голос председатель. А главная программерша уже поняла, ответила раньше меня:

— Это… Дестроер.

Я кивнул, подтверждая её слова. Выражение лиц мужчин за столом начало меняться. Вместо раздражения и возмущения теперь были удивление, страх.

— Послушай, Дест, я объясню, — женщина шагнула ко мне. — В действительности всё не так, как ты думаешь.

О да, в действительности всё было не так. Возможно, её рассказ заинтересовал бы меня. Но тут дверь зала распахнулась, четверо охранников ввалились в зал:

— Брось оружие! На пол! Быстро!

Должно быть, знакомая команда что-то заклинила в моих синапсах. Вместо того, чтобы нажать кнопку взрывателя бомбы, прикреплённой у меня на поясе под пиджаком, я сделал то, что делал обычно. Активировал подходящий эксплойт и выхватил из пустоты пару пистолет-пулемётов, отпрыгнул в сторону, под защиту массивного дубового стола и восседавших за ним боссов, выстрелил. Зазвенела, разлетаясь на тысячу осколков, стеклянная стена, боссы попадали на пол, полезли под стол. Охранники попытались обойти меня, вынудить истратить боезапас и затем прикончить. Но я уже всё понял. Я давил и давил на спусковой крючок, разнося конференц-зал в щепы. Мой боезапас пополнялся бесконечно.

Наконец четверо в чёрной форме неподвижно застыли на полу. Я обернулся к боссам. Одному из вице-президентов пуля раздробила плечо, он придерживал руку и тихо поскуливал, но живы были все. Удивления на их лицах не осталось, один страх. Вернее, ужас.

— Дест, я всё объясню! — программерша решилась встать.

— Не нужно, я и так понял. Извините, «мама».

Один пистолет-пулемёт я демонстративно «убрал». И нажал спусковой крючок второго. Я был уверен, что она немедленно оборвёт коннект. Но