Больные души - Хань Сун

себе! – Мне сразу припомнились все горести моей передислокации из амбулаторного в стационарное отделение.

«Мы подошли к переломному моменту в истории. Качество жизни день ото дня улучшается, жить становится проще и удобнее. Одним махом мы обрели чудесные дары восстановления, воскресения и возрождения… Наши больницы оказывают каждому пациенту доскональную помощь и всестороннюю заботу. “Медицина под заказ”, лечение, которое персонализировано под каждого отдельного больного, каждый отдельный случай, – в интересах всех и каждого». И вот еще… «С наступлением эпохи медицины все биологические науки получают стремительный рост, мы активно развиваем отечественные инновации, делаем на этом поприще потрясающие успехи и пробиваемся в авангард всего мира. Пора признать, что в наши дни верховодит всем миром уже не кремний, а углерод. Ведь углерод есть жизнь: он обнаруживается в подопытных крысах, вирусах, генах, окружающей среде, эволюции, рождении, в жизни, наконец… Нет, не углерод даже мы должны превозносить, а сверхжизнь: синтетических крыс, рукотворные вирусы, гены промышленного производства, индустриальную среду, комплексную эволюцию, рождение данных и, наконец, искусственную жизнь… Власти, компании и общественные организации вверяют все в руки медицины. Это полномасштабный переворот. И в основе его лежит простое умозаключение: центр всего – жизнь!»

– «Эпоха медицины»… «Центр всего – жизнь!»… – Из меня вырвался протяжный стон, словно я подавился рыбьей косточкой. Перед моими глазами снова забегали перевозимые по огромной паучьей сети конвейеров закоченевшие тела больных, а заодно вспомнились водопад блевотины, ниспадавший со здания стационара, повсеместные кучи мусора, толпы пациентов в отделении скорой помощи, грязные палаты больных, неразбериха, которая ассоциировалась исключительно с бараками концлагерей. И во всем этом была своеобразная прелесть. Зачаровывали эти образы ничуть не меньше, чем первая увиденная в детские годы утренняя заря.

«В эпоху медицины нет места хворающим особям. Человек либо остается нездоровым, либо доходит в своем оздоровлении до крайности. Ведь мы с вами живем в век великого совершенствования и преобразования самого человека. После начнется цикл великого возрождения и воссоздания человека. Этот этап составляет базис новой экономики, который устраняет любые философические колебания, способствуя воцарению всеобщей удовлетворенности во внутренней политике и уверенности в собственных силах на внешней арене. А разве сильное и процветающее государство может быть устроено как-то иначе? Вспомните, как поется в одной песне: “Пускай со всех сторон света приходят на поклон нашей грозной стране”[20]. Все эти чувства восходят к уважению жизни как таковой. В Женевской декларации Всемирной медицинской ассоциации заявляется, что “мы будем проявлять максимальное уважение к человеческой жизни с момента зачатия”. Но что есть жизнь по большому счету? И как мы должны ее уважать? Этого нам никто и никогда не мог внятно объяснить. На протяжении многих миллионов лет жизнь представала перед нами делом, в котором царил полный хаос. Мы жили как-то небрежно, не задумываясь о жизни. Теперь же нам доподлинно известно, что смысл жизни заключается в том, чтобы решить проблему того, как жить дальше и дольше».

– Звучит вроде бы разумно.

«И нельзя сказать, что в прошлом этот вопрос был как-либо разрешен. В этом смысле люди Запада, которые изобрели современную медицину, в известной степени лицемерят. Колонизаторская активность западных держав привела к уничтожению огромных масс людей во всем мире. А вот в нашей стране получилось сформировать подлинное уважение к жизни». Братец Ян, в статье как раз пишут, что город К – испытательный плацдарм для нового раунда реформ в области медицины и фармацевтики. «Местное население твердо придерживается шести принципов, которые характеризуют всю эпоху медицины: первое – больны все и каждый; второе – больной человек, в сущности, не приносит пользы; третье – болезни не поддаются излечению; четвертое – любая болезнь требует лечения; пятое – отсутствие болезни как раз и есть болезнь; шестое – тяжелая болезнь именно и есть отсутствие болезни. Вот в чем заключается прогрессивное мышление эпохи медицины. Если наша нация стремится к светлому будущему, то мы должны отстраивать крупные больницы, чтобы расселить всех людей по палатам. В рамках мышления нового типа все природные и общественные ресурсы направляются на медицину, а город обращается в многопрофильный больничный комплекс. Мэр города оказывается одновременно и начальником больницы. Градоначальник обязан направлять все свои заботы на обеспечение здоровья жителей, чтобы все население жило полной жизнью и с готовностью принимало участие в деле обустройства поистине счастливой жизни. Мы не ошибемся, если скажем, что такое предприятие не имеет прецедента в истории».

– Ну что сказать, круто. – Собственно, так меня и затащили сюда. Тело мое сопротивлялось, но я все же по доброй воле прибыл в больницу.

– Но ты же и сам видишь, что существуют настоящие болезни, а кое-кто в это не верит. В жизни или в смерти все равно мы окажемся в больнице, нас сюда доставят силой. А бежать из больницы некуда. Это и абсолютно ни к чему, и принципиально невозможно. – С этим Байдай, будто избегавшая встречи со мной взглядом, медленно подняла мои опавшие руки вверх. По всей видимости, так я должен был вновь обрести связь с реальным миром. Силуэт девушки странным образом наложился в моих мыслях на фигурки сестрицы Цзян и Аби. Но у каждой женщины то тут, то там выпирало что-то свое, особенное.

– Ты права, больше не буду и пытаться. – Я встрепенулся. Внезапно до меня дошло, что вся жизнь моя была лишь одной растянутой во времени болезнью, от которой я пытался отделаться без понимания того, когда стану здоровым. Больница служила мне вечным пристанищем.

– Вот и ладно. И, кстати, во всем этом обретали запоздалое утешение наши предшественники. В этой же статье изложено следующее:

«До наступления эпохи медицины, в те времена, когда наша страна жила в нищете и убожестве, нашлась группка проницательных умов, которые выступили с планом построения утопии. Они предположили, что для процветания и оптимизации управления территорией страны в первую очередь нужно организовать, исходя из диктата биологических наук, соответствующий медицинский сектор. Слово “санитария” в устах этих мыслителей приобрело значение, отличное от привычного. Государство для них было сродни человеческому телу высшего порядка и самому достойному почтения живому организму. И вот это физиологическое государство существует на основе «санитарных коллективов», состоящих из слабых и хрупких молекул – населения. И, как и любому организму, государству крайне важно поддерживать тело и дух в тонусе! Телесное здоровье – первооснова здорового духа и здравого ума, которые предопределяют состояние дел в экономике, политике и культуре. Медицина – это не столько набор технологий, сколько определенная форма общественной активности,