Чарльз Плэтт - Человек из кремния

Шерон разглядывала свои руки, лежавшие на баранке. Затем, повинуясь порыву, она распахнула свою дверцу, выбралась наружу, быстро обойдя машину, подошла к Юми, стоявший уже на тротуаре, и взяла ее за руку.

- Вы сделали гораздо больше, чем должны были,- сказала она.- Я вам так благодарна... - И неожиданно обняла ее.

Юми была слишком удивлена, чтобы как-то реагировать. Шерон крепче сжала ее в объятиях, затем немного отстранилась, глядя ей в глаза с явной искренней благодарностью. Все произошло настолько стихийно, что Юми не знала, что и думать, а уж тем более - что сказать.

- Можно позвонить вам и рассказать, как все вышло? спросила Шерон.

- Да-да, пожалуйста.- Юми неловко порылась в сумке и нацарапала на клочке бумаги телефон, радуясь поводу отвлечься.- Звоните в любое время. Однако, пока все не разрешится, будьте осторожны с упоминаниями того, о чем я вам говорила.- Она втиснула бумажку в ладонь Шерон и, испугавшись переполнявших ее чувств, повернулась и поспешила к аэровокзалу.

LAST RITES [Последние процедуры]

Голова болела, точно цепами молотили; во рту - неприятный кислый привкус... Бейли встрепенулся и заморгал, пытаясь сосредоточится. Темно; кажется его куда-то везут... Машина? Сиденье неудобное, жесткое... Он попробовал пошевелить руками и обнаружил, что запястья снова стянуты лентой. И на голове что-то такое есть. Опять черный пластиковый пакет. Пакет ли? Он тряхнул головой. Да, пластик на лице, стянут вокруг шеи.

Впрочем, больших неудобств это не причиняло: он был очень сонным и, как бы ни старался сконцентрироваться, мысли ускользали куда-то в темноту. Опять наркотики, пришло смутное понимание. Он сглотнул и облизнул губы.

- Куда мы едем? - услышал он собственный голос, до странного громко прозвучавший внутри головы.

- Я везу вас в гости к одним моим друзьям.

Бейли снова и снова силился сосредоточится. Ну да, этот, рядом - Готтбаум.

- Мы едем назад в купол?

- Нет. Мы с вами, мистер Бейли, в большом Лос-Анджелесе. Теперь вы - мой подопечный. Доктор Френч пожелала, чтобы было так.

- Я хочу выглянуть в окно. Можно?

- Сожалею. Будет лучше, если вы не увидите, куда вас везут. Мои друзья согласились помочь на условиях полной анонимности.

Бейли рассмеялся. Смех сильной болью отдавался в голове, да еще породил кашель, отчего стало еще хуже.

Он слабо рванулся. Лишенный возможности видеть, он чувствовал себя весьма погано.

- Все равно собираетесь убить - так какая разница?

- Не убить. Просто деанимировать,- поправил Готтбаум.- И если все пройдет, как задумано, в чем я ничуть не сомневаюсь, вы сохраните все свои качества. Включая память.

- Как инфоморф... - Это не имело значения. Никакого.

- Да, вы станете инфоморфом,- отстраненно, безучастно ответил Готтбаум.

Бейли пытался подумать, невзирая на наркотики, как следует. Простейшая логика давалась с необычайным трудом.

- Если вы отпустите меня, я ничего не скажу. Не стану бурю затевать. Слышьте, я даже рапорта не успел составить...

- Рад слышать. Спасибо за подтверждение. И все же ставка тут слишком высока для нас, чтобы просто отпустить вас под честное слово.

Бейли поерзал на сиденьи и, точно сквозь туман, осознал: он - на переднем сиденьи, а сидящий рядом Готтбаум - за водителя. Может, удастся пробить головой стекло, выбраться, упасть на дорогу, а тогда кто-нибудь увидит... Ехать, куда везут, ему вовсе не хотелось. Страшно было. Он, конечно, под наркотиками и не может нормально думать, однако он знал, что ему страшно. Может, удастся пробить головой стекло...

Машина остановилась; Готтбаум нажал клаксон - раз, еще.

- Приехали,- сказал он.

Бейли внесли в какое-то помещение. Пахло химией. Было холодно. Его разложили на чем-то твердом, привязали и сняли с головы пакет. Он сощурился и заморгал. Сглотнул - очень хотелось есть. Почему его не кормят? Куда привезли? Стеллаж во всю стену, уставлен электронным оборудованием; пара каких-то устройств с отходящими от них трубками; два человека в хирургических масках и зеленых халатах... Что здесь творится?

Появился третий - то был Готтбаум, тоже в маске, шапочке и стерильном халате.

- Уверяю вас,- сказал он Бейли,- все пройдет относительно безболезненно.

- Безболезненно? - Он медленно повернул голову, пытаясь вникнуть в суть.

- Сканирование, Бейли, есть процедура долгая деликатная и хлопотная. Ваш мозг придется охладить до полного затвердевания. Мои друзья - рекомендую - специалисты по крионике. Они в нашу работу верят и вполне осведомлены о ее результатах.

Бейли скривился.

- Нет,- слабым голосом сказал он.- Я не хочу...

- Мы готовы начать перфузию, доктор Готтбаум,- сказал один из тех, в халатах. Над его маской можно было различить бледноголубые глаза, да маленькую розовую родинку на лбу, чуть сбоку. Говорил он так, точно для счастья ему не хватало чего-то очень существенного.

Сквозь туман в голове блеснуло воспоминание. Бейли бессознательно рванулся, пытаясь сесть.

- А где Баттеруорт?

- Майкл Баттеруорт вместе с остальными членами группы сейчас в "Норт-Индастриз" готовит оборудование для вашего сканирования. К счастью, сегодня воскресенье, и мы можем работать, не слишком опасаясь нежелательных вторжений. Баттеруорт будет заниматься расчетами мозга. В настоящее время он - единственный, чья квалификация достаточно высока.

Бейли слабо застонал. Тот единственный, кому он хотел довериться - именно он собирается... разрезать его, Бейли, на куски...

- Вы просто отпустите меня,- сказал он.- Оставьте меня в покое, а я оставлю в покое вас.

- Доктор Готтбаум? - Тот с родинкой, что-то держал в руках.- Я полагаю, именно вам следует...

- Да. Это - моя обязанность.- Он опустил взгляд на Бейли.- Сейчас вам введут нейтрализатор для введенного ранее седатива. Вы ощутите вдруг необычайный прилив сил ясность мысли. Затем мы начнем перфузию - заменим вашу кровь реактивами, которые предохранят ваши клетки от повреждений при замораживании и вы быстро потеряете сознание. А ощутите только нарастающую слабость.- И с этими словами он приложил инъектор к руке Бейли.

Туман в голове - точно ветром унесло. Бейли, словно бы вышел из мрачной, невыносимо жаркой комнаты в ослепительный, льдисто-холодный зимний день. Пульс забился в два раза чаще. Бейли обнаружил, что привязан к операционному столу; дикий, ослепляющий свет бьет прямо в лицо; на колесном столике, стоящем в головах, разложены стальные инструменты. Его собираются убить.

- Нет! - закричал он.- Господи... Шерон!

В руку его вонзилась полая игла. От сильной боли Бейли вскрикнул. Машина [?]. Рука тут же стала холодной, как лед, и начала очень болезненно пульсировать.