Виктор Гончаров - Межпланетный путешественник

Я сидел, как на иголках.

Председательствующий проголосовал внесенное предложение. Большинством голосов оно было принято.

— Итак, профессор, присутствующие выразили желание познакомиться с вашим политическим "кредо".

Любезность этих лысыx и очкастых черепов была бесподобна. Кто дал им право исповедывать меня?! Разумеется, я молчал, едва сдерживал готовый разразиться гнев.

Пуговка, скорчив умильную гримасу и (негодяй!) зная слабое место в моем положении, прошептал мнe в самое ухо:

— Вы получили, профессор, 5000 фунтов. Вы куплены, помните это.

Собрание, обнаруживая необычайный интерес к предстоящей исповеди, ждало. Председатель, видимо желая облегчить мне первые шаги, внес новое предложение:

— Я думаю, милостивые государи, мы могли бы задать уважаемому профессору только один вопрос: "как относится он к большевистской заразе?"

Председатель тонко выразил мысль, которая была у большинства на языке, и получил за это шумное одобрение…

— Итак, — спросил он, сияя, — ваше вышеозначенное отношение, г-н профессор?

Вот положение!.. Что я им могу сказать?! Отчаянно щекотливое положение!

Лгать я не умел. И я поведал собранию о своей полной лойяльности к существующей в бывшей России власти.

Конечно, это им не понравилось.

— Лойяльность — слово весьма неопределенное, — буркнул один.

— Вообще, это не ответ, — разочарованно произнес другой.

— Увертка и больше ничего! — просмаковал третий.

— Мы не удовлетворены, — сказал четвертый за всех.

Председатель жадно впитывал все эти возгласы; потом восстановил тишину:

— Ол райт! — воскликнул он (значит: все хорошо!). Мы поведаем г-ну профессору в таком случае лишь об одной цели, а из второй сделаем ему сюрприз. Согласно ли собрание?..

Черепа, конечно, шумно одобрили изворотливость своего председателя; о моем же согласии никто и не поинтересовался.

И вот мне сообщили, — что первая — "даже, пожалуй, главная" цель экспедиции на Луну, это перевезти оттуда "часть драгоценных камней и металлов, которые по сведениям, имеющимся у собрания, в громадном изобилии разбросаны по поверхности Луны".

Наивно и неубедительно! Словно детский лепет!..

…"Перевезенные драгоценности пойдут в государственную казну на усиление мощи Штатов".

Чистая ерунда! Но я не стал возражать: бесцельно. Я надеялся на своих юных друзей, которые, судя но мирному повелению пуговки, во время перестановки коек не были открыты. Я надеялся, что мы, если вторая цель (и единственная, надо думать) будет направлена против нашего отечества, — мы-то сумеем ее ликвидировать!..

Цаплеобразный председатель перевернулся на одной ноге в сторону одиноко сидевшего на окне человека и резко крикнул ему:

— Роберт, готово ли все для опытов?

— Да, сэр, — ответил человек на окне и, проворно вскочив, вышел из зала.

Через две-три минуты в зал внесли аппарат, подобный тому, которым управлялась психо машина: стул на стеклянных ножках, имеющий над собой металлическое кольцо с двумя боковыми проводниками, оканчивающимися в двух психо-аккумуляторах, и одним передним, свободным.

— Мистер Джексон, прошу вас! — Председатель движением руки указал на стул.

Джексон — он же Джек, он же четырехугольный, он же бродяга и авантюрист, сел на стул и сунул голову в кольцо. Перед ним, на уровне свободно оканчивающегося проводника, на треножник положили фунтовую гирю.

Председатель пояснил:

— М-р Джексон будет концентрировать свое внимание на под'еме этой гири при помощи чистой психо-энергии…

Председатель был похож на балаганного фокусника, собирающегося дурачить публику.

Джексон понатужился. И, — представьте себе: гиря легко снялась с подставки и взмыла в воздух!..

Джексон посредством стеклянной палочки стал поднимать передний проводник: за его движением следовала гиря.

Я удивился, но не выразил этого на своем лице. В конце концов ведь управляем же мы аэропланами без пилотов! И управляем, невзирая на расстояния, при помощи чистой энергии, при помощи радио-волн!..

— Довольно — сказал председатель.

Гиря опустилась на подставку.

— Давайте двухфунтовик…

И этот так же легко поднялся на воздух.

Джексон смог повторить то же самое и со следующими гирями — вплоть до десятифунтовика. На большее его не хватило, и он побледневший и потный, как загнанная лошадь, покинул стул.

— Просим профессора занять оставленное м-ром Джексоном место! — возгласил председатель.

Я с большой готовностью, — хотя и не понимая, для чего все это, — исполнил просьбу. Чрезвычайно интересно проверить мощь своего интеллекта.

Мое ожидание, что со мной повторят те же опыты, т. е. начиная с фунтовика, не оправдалось. Мне с первого же раза предложили поднять десятифунтовик (!)…

— Это уже слишком! — подумал я, сомневаясь в своих силах, и, все-таки, опустился на стул.

И что же? Стоило только появиться в моем сознании соответствующему желанию гиря легко порхнула в воздух…

Собрание замерло, а сам я почувствовал необыкновенное удовольствие, почти экстаз, от удачно выполненного эксперимента.

— Следующую! — приказал председатель. На треножник поставили… полупудовик.

Что они: смеяться, что-ли, вздумали надо мной?!

Впрочем, попробуем. Может, удастся натянуть им носы.

Я очень мало напрягся, и… тяжелая гиря с большой легкостью отделилась от подставки…

Очевидно, никто не ожидал от меня такой прыти. Я уверен, что у всех захватило дыхание: было слышно, как у кого-то в ноздре дрожала, тонкая-претонкая нота, а у потолка жужжали мухи.

— Следующую!..

На треножке появился пудовик.

Почти с той же легкостью я швырнул его в воздух. Удивительно приятно чувствовать свою психическую мощь!.. Да разразят меня громы небесные, если я знал раньше свои силы!..

— Следующую!..

Треножник убрали, он не выдержал бы тяжести двухпудовика, который теперь поставили передо мной на скамейке.

Я очень спокойно направил проводник на него, сконцентрировал внимание, и вот взрыв бурных аплодисментов, под топот ног, под неистовые крики: "Гип-гип! Ура!" — двухпудовик взмыл в потолку, как водородом наполненный баллон…

В азарте я ждал, что появится новое приказание:

— Следующую!..

Но оно не появилось. Собрание удовлетворилось виденным. Нужно отметить, справедливости ради, что встал со стула не только не утомленный, но даже несколько возбужденный.

— Господин профессор, — торжественно, как никогда начал цапля на кафедре, едва-едва утихомирив разошедшийся зал, — с этого момента управление машиной, долженствующей совершить полет на Луну, вверяется вам.