Олег Лукьянов - Человек из пробирки

Володя замолчал, и спор на некоторое время прервался. На крепком, волевом лице Иконникова появилось то неопределенное выражение, какое бывает у значительных персон, когда они встречают неожиданного и сильного противника в лице человека, которого до сих пор счптали не стоящим внимания. Неприятное испытание для чувства собственного достоинства! Давить авторитетом невозможно, уступить тем более. Сотрудники, понимая свсего руководителя, сидели, не вмешиваясь.

- Да-а, полемизировать с вами трудно, - сказал паконец Иконников. - У вас какая-то своя аксиоматика. Вы, кажется, задались целью внушить нам, что создать искусственным путем полноценное разумное существо невозможно.

- Конечно, нет! Эта наивная идея родилась в умах, которые не видят в человеческом "я" никакой тайны - только движение материальных частиц. Да вы оглянитесь, Роман Николаевич, и посмотрите, какая гигантская работа предшествовала появлению человека. Большой Взрыв, образование галактик, звезд, планетных систем, потом два с лишним миллиарда лет биологической эволюции и несколько тысяч лет эволюции социальной. Неужели вы думаете, что природа, нас создавшая, не нашла бы более короткий путь, если бы он существовал?

Раздался сухой, трескучий смех. Это Стулов заерзал в своем кресле.

- Интересно получается, - заговорил он, с ненавистью глядя на Володю. - Выходит, что Роман Николаевич и его коллектив - шарлатаны, которые зря тратят государственные деньги?

Володя криво усмехнулся и ничего не ответил. Наступило тягостное молчание, которое нарушил Иконников.

- Между прочим, одна из стратегических целей кибернетики как раз и заключается в создании искусственным путем разумных, сознающих себя существ. Я лично убежден, что за ними будущее. Далекое будущее, разумеется. В конце концов, человек - это лишь промежуточное звено в цепи существ, которые были до него и будут после.

Володя горестно вздохнул.

- Я знаком с вашими идеями, Роман Николаевич, и, простите за прямоту, считаю их порочными. Ни себя, ни людей, которых люблю, я не могу признать промежуточными звеньями. Каждая человеческая личность, которая жила, любила, страдала, представляет абсолютную ценность, и, полагаю, навечно заппсана в книге бытия. И не лучше ли вместо того, чтобы тратить духовную энергию на создание искусственного человечества, направить ее на совершенствование естественного? Поставить перед человеком какую-нибудь небывалую, глубоко нравственную цель и развивать беспредельно его способности. Это, конечно, потруднее, чем делать думающие машины, но перспективнее, благороднее, наконец.

- Странная постановка вопроса! - с удивлением воззрился на него Семен Миронович. - Как это - беспредельно развивать способности? Все на свете имеет свои пределы. Человек как вид тоже. Существуют объективные законы природы, которые устанавливают пределы и для человека. Потому-то Роман Николаевич и отстаивает идею искусственного человечества.

- Вот-вот, - покивал головой Володя.- Молимся на закон, как на идола. А многовековой опыт Востока, а индийские йоги? Йоги, между прочим, на практике доказали, что человек способен вырваться из-под власти физических законов. Вы когда-нибудь слышали о сеансах левитации?

- Ну-у знаете...

Со своего места поднялся капитан Гринько...

Глава 11.

Продолжение консилиума

Капитан вмешался как раз вовремя, потому что спор начинал приобретать опасную и совсем не нужную остроту. Семен Миронович выдвинул новый аргумент, его поддержал Виктор Иванович, и в повышенных тонах. Володя, тоже повысив тон, ответил.

- Минутку, - сказал в это время профессор Иконников. - Вот товарищ хочет что-то сказать.

Спорящие умолкли, обратившись к капитану. Гринько поскреб щеку и поморщился, покачав головой.

- Что-то мы не в ту стець заехали, товарищи. Вопрос стоял так установить, кто такие граждане Колесниковы. Либо они двойники, либо, в самом деле, один настоящий, другой искусственный. Если верно последнее, то ладо разобраться, кто есть кто.

Профессор Иконников вставил новую сигарету в мундштук и щелкнул зажигалкой.

- Ну что ж, разумная постановка вопроса, - сказал он, разгоняя рукой сигаретный дым. - Мы в самом деле несколько увлеклись теоретическими спорами и забыли о том, что у милиции есть своп интересы. Какие будут предложения?

Он сощурившись смотрел на сотрудников. Семен Миронович откинулся на стуле, принимая свободную позу, и распустил на шее галстук.

- Предлагаю тянуть спички, - сказал он, посмеиваясь.

- Семен, это несерьезно, - укоризненно бросил Виктор Иванович и повернулся к Гринько: - Чтобы дать ответ на ваш вопрос, нужны хоть какие-то факты, от которых можно было бы оттолкнуться. Между тем оба двойника хранят упорное молчание по главному вопросу: каким образом была получена предполагаемая копия? Именно поэтому лично я с самого начала усомнился в существовании таинственной технологии биокопирования. Мы оказываемся в совершенно нелепом положении.

- А при чем тут технология? - возразил Володя.- Вы же кибернетики. Воспользуйтесь принципом черного ящика.

- Вот именно, - снова влез в разговор Стулов. - С помощью принципа черного ящика можно понять сущность объекта, ничего не зная о его устройстве. Но в данном случае и этот принцип не требуется. Достаточно выслушать действительного творца гомункулуса и тех. кто его хорошо знает.

- Слушайте, что вы все время лезете не в свое дело! - рассердился Володя. - Уж вы-то не имеете к нашей истории никакого отношения!

- Володя! - тихо сказала Лидочка, дергая его за рукав.

Стулов всем корпусом повернулся к противнику. Его маленькие черные глаза загорелись злым огнем.

- Не имею отношения? Ошибаетесь, гражданин Неизвестно кто! Очень даже имею! Вы это прекрасно знаете и поэтому пытаетесь заткнуть мне рот. Владимир Сергеевич! - с пафосом воскликнул он. - Теперь вы видите, к чему может привести ложная скромность? Вы оплеваны, оклеветаны собственным произведением. А ведь я просил вас, убеждал взять с самого начала инициативу в свои руки.

- Вот стервец! - с удивлением проговорил Володя.

- Что вы сказали! - взвился Стулов. - Товарищ капитан, прошу занести его слова в протокол. Меня публично оскорбили!

- Занесем, занесем, - процедил сквозь зубы Соселия. - А сейчас не мешайте, дайте людям разобраться.

- А я и не мешаю! - повысил голос Стулов. - Что вы меня обрываете? Наоборот, хочу внести ясность, объяснить Роману Николаевичу и его коллегам, каково истинное положение вещей.

- Мы вас внимательно слушаем, - пригласил Иконников. - У вас есть что-нибудь сказать?

- Да, у меня есть, что сказать. Я работал с Владимиром Сергеевичем и хорошо его знаю. Он человек исключительной скромности и выдержки, чем часто вредит себе, как в данном случае. Но тогда я скажу за него. Вы позволите, Владимир Сергеевич?