Георгий Тушкан - Черный смерч

— Меллон! — сообщил голос секретарши.

— Да! — крикнул Пирсон.

Дверь бесшумно раздвинулась, пропуская невысокого толстого мужчину. Пирсон написал что-то на листке бумаги, помахал им над головой и сказал, не выпуская сигары изо рта:

— Пари на миллион, я знаю, с чего вы начнете!

— Сто долларов, — отозвался Питер Меллон, член комитета, отнюдь не удивленный таким началом.

— Тысячу?

— Двести пятьдесят!

— Идет, — сказал Пирсон. — Начинайте!

— Дорогой Пирсон! — патетически воскликнул гость удивительно тонким, почти женским голосом, неожиданным для такого тучного тела. — Плохими христианами будем мы с вами, если не вернем невинным крошкам их отцов, бастующих на угольных шахтах! Вспомните молитву богоматери!

Пирсон протянул бумажку Меллону, сказав:

— Платите!

Толстяк прочитал: «Начало: христианская преамбула о богоматери». Он покраснел от досады. Пирсон требовательно протянул руку. Меллон зажал ее в своих влажных ладонях.

— Но я все-таки был прав, — сказал он. — Утренняя молитва на моих предприятиях дает прекрасный эффект. Рабочие теперь трудятся гораздо интенсивней. Мы закрыли ворота наших заводов для не христиан. Воскресные проповеди уберегли нас от забастовок. Мы проверяем глубину веры всех желающих поступить к нам. Надо строить больше церквей…

Пирсон пожал плечами.

— На постройку церквей потрачена куча денег, — сказал он. — Но церкви не оправдывают затраченного на них капитала. Почему священники вступают в движение сторонников мира?

Пирсон не совсем в почтительных выражениях помянул бога.

— Вы циник и безбожник, Сэми! — поморщился Меллон. — Я буду молиться за спасение вашей души.

— Молитесь лучше о спасении ваших капиталов, Пит, — сказал Пирсон холодно. — Если мы не проведем новых военных ассигнований, никакой бог не спасет Америку от депрессии.

— К небу возносятся миллионы организованных нами молитв за военные ассигнования… Есть, правда, недостойные священнослужители, сопротивляющиеся этому. Мы постепенно очищаем от них храмы божьи.

— Миллионы молитв! — с сарказмом повторил Пирсон. — Пусть ваши церковники на исповедях получше собирают сведения о сторонниках мира для ФБР. У нас в стране два миллиона подписали воззвание сторонников мира. А выступления против войны в Корее!

Из рупора, скрытого в столе, послышался голос секретарши:

— Тренинг!

Пирсон снял пиджак, швырнул его на ковер и, высоко поднимая колени, побежал вдоль стены. Это была его обычная тренировка, предписанная врачами.

— У меня есть предложение, Пирсон! — крикнул толстяк ему вдогонку.

Не прекращая бега, Пирсон повернул голову в его сторону.

— В противовес движению сторонников мира надо возвести еще двадцать тысяч церквей. Это лучшее средство от неамериканских мыслей. У меня в кармане законопроект о государственных ассигнованиях на строительство церквей и о субсидии в сумме пятидесяти миллионов долларов на развитие промышленности церковных учреждений. Комитет двенадцати обязан поддержать это благочестивое предложение, если не хочет, чтобы сатана завладел душами рабочих!

Пирсон ничего не ответил. Но, пробегая возле стола, остановился, нажал рычажок и кнопку на телефонном коммутаторе, крикнул:

— Церковный капитал!

Толстяк проводил Пирсона недовольным взглядом, что-то хотел сказать, но вздрогнул, услышав басовитый голос из скрытого рупора:

— В США 211 тысяч церквей. Стоимость церковных зданий 3 839 500 610 долларов. Одна церковь приходится на 258 прихожан. Стоимость предприятий, входящих в церковное имущество, 282 659 289 долларов. От этих капиталов она получает два миллиона долларов годового дохода. Наши ассигнования на службу информации Ватикану и содержание ордена иезуитов во всех странах выражаются в сумме…

Не умеряя бега, Пирсон снова нажал кнопку. Голос умолк.

— Однако кардинал Спеллман утверждает… — начал Меллон.

Размахивая руками, Пирсон переменил бег на шаг.

— А, теперь все ясно! — сказал Пирсон. — Кардинал Спеллман — соучастник финансового концерна Ватикана, где президентом папа римский Пий XII. Одновременно Спеллман, в руках которого церковный капитал Америки, участник вашей фирмы стандартных строительных материалов.

— Я действую из чисто христианских побуждений, — сказал Меллон.

— Скажите, Пит, — спросил Пирсон остановившись, — почему вы вместе с Рокфеллером играете на понижение моих сталелитейных акций и вынуждаете меня нести потери на удержании курса? Вы знаете, я ведь плохой христианин. Я не подставлю левую щеку, когда меня бьют в правую. Я сам бью!

— Вы хотите откровенного разговора? Хорошо. — Меллон встал. Теперь в его голосе не осталось и следа от прежнего ханжеского, гнусавого тона. В нем зазвучали металлические ноты. — На моих сборочных авиационных и автомобильных заводах в наших европейских странах продолжаются забастовки. Я потребовал от местных властей, чтобы они мобилизовали войска и уничтожили коммунистов, нарушающих нормальную жизнь, — мы, кажется, достаточно платим европейским властям, чтобы иметь возможность спокойно работать. И что же? Они отказались применить оружие, ссылаясь на вас, мистер Сэмюэль Пирсон!

— Неужели вы не понимаете, Пит, — сказал Пирсон досадливо, — что применить сейчас оружие — значит вызвать революционную вспышку в Европе? И это будет как цепная реакция в атомной бомбе. Подождите, пока мы введем в наших европейских странах жесткий оккупационный режим. А пока необходимы другие средства. Мы еще не совсем готовы. Не время!

Пирсон опять зашагал вдоль стены.

— Но на моих заводах в Америке тоже забастовали рабочие! — вскричал Меллон.

— А зачем вы так сильно сократили расценки?

— А недоданные деньги?

— Какие деньги? — Пирсон опять возобновил бег.

— Нет, нет, вы не убегайте! — И Меллон решительно устремился вслед за убегающим Пирсоном. — Пятьсот миллионов долларов! В конце концов, Пирсон, это вы виноваты в забастовке на моих американских заводах! Я бы построил церкви, и это удержало бы рабочих от забастовок, даже при сниженных расценках…

— Мне странно это слышать. Дались вам эти пятьсот миллионов! Вы разговариваете как глава фирмы, а не как представитель мощной финансовой группы. Всем известен ваш, так сказать, спортивный интерес в строительстве церквей.

— Деньги были ассигнованы по военному бюджету и…

— Но вы забыли… — огрызнулся Пирсон.

— Я все помню, — прервал его толстяк пыхтя. — Провал в Китае… Конгресс побоялся раздражать налогоплательщиков… План Маршалла… Неудача в Корее. Но теперь я могу получить эти пятьсот миллионов!