Джон Уиндем - Песчаные короли

Газеты “Экспресс”, “Мейл”, “Ньюс-Кроникл” — все вспомнили о заявлении мисс Брекли, но не стали вдаваться в подробности. Например, они не сообщали, насколько может увеличиться продолжительность жизни, а лишь упомянули, что люди смогут жить немного дольше. Более того, они поместили эти сообщения не на видном месте, а рядом со второразрядными заметками на странице для женщин.

Газета “Миррор” пошла немного дальше. Она выяснила, что миссис Джозеф Макмартин (газета предпочитала называть ее фамильярно — миссис Маргарет Макмартин), супруга председателя правления “Треднидл и Вестерн” уже восемь лет является постоянной клиенткой “Нефертити”. Газета поместила современную фотографию миссис Макмартин рядом с другой, сделанной около десяти лет назад. Эти фотографии не отличались друг от друга, и это было поразительно. Процитировали и ее слова: “Я ни на минуту не сомневаюсь, что заявление мисс Брекли, было правдивым. И не я одна так считаю. Сотни женщин, жизнь которых коренным образом изменилась, благодарны ей так же, как и я”. Но даже и эта газета явно не хотела вдаваться в подробности этого заявления.

Газета “Телеграф” взяла интервью у леди Тьюли, которая, кроме всего прочего, заявила: “Природа не справедлива к женщинам. Время нашего цветения трагически коротко. До сих пор наука, которая переделала мир, пренебрегала нами. Но вот появилась мисс Брекли, посланница с Олимпа, и предложила нам то, о чем мечтает каждая женщина — долгое, полное цветов лето. Вполне возможно, это уменьшит число разводов”.

Диана начала субботу с того, что согласилась на многочисленные интервью. Но желающих было так много, что ей пришлось организовать грандиозную пресс-конференцию. Собрание началось с циничных замечаний и злословия. Это рассердило Диану, и она, прервав свое вступительное слово, сказала:

— Послушайте, я не добивалась этой встречи. Вы сами хотели встретиться со мной. Я не собираюсь ничего вам продавать. Мне абсолютно все равно, верите вы моим словом или нет. Это ничего не изменит. Если вы хотите уйти — пожалуйста, хотя краснеть придется вам, а не мне. А сейчас продолжим нашу встречу. Вы зададите вопросы; на некоторые из них я отвечу.

Никто не может убедить сборище газетчиков на сто процентов и, если отказаться отвечать на отдельные, самые существенные вопросы, сделать это еще труднее. И все же, когда корреспонденты расходились, некоторые из них были более задумчивыми, чем тогда, когда пришли сюда.

Трудно сказать, какая из воскресных газет отбросила заявление Дианы, а какая решила, что не стоит переверстывать готовый номер. Некоторые осторожно упомянули о выступлении, и лишь “Проул” и “Радар” не сомневались в том, что заявление будут читать, поэтому они поместили его в последних выпусках газеты, хотя им пришлось для этого менять верстки.

“Хочет ли женщина жить двести лет?” — спрашивала газета “Проул”.

“Сколько лет проживете вы?” — вторил ей “Радар”.

“Наука, которая не помешала политическим деятелям мира размахивать водородной бомбой, теперь ставит человечество перед самой большой проблемой всех времен, продолжала газета. — Из лабораторий приходят обещания новой эпохи для всего человечества (эпохи, которая для некоторых уже началась) с открытием антигерона. Как антигерон будет действовать на вас?..” И так далее. Все это заканчивалось абзацем с требованием немедленного правительственного заявления о положении пенсионеров по старости в новых условиях.

“Антигерон, — писала “Проул”, — это, без сомнения, величайшее достижение медицины после открытия пенициллина….

Антигерон обещает вам долгую жизнь в расцвете сил. Вполне возможно, он повлияет на возраст супружества. Имея впереди долгую жизнь, девушки не будут стремиться выйти замуж в семнадцать лет. Семьи в будущем, наверное, разрастутся. Многие из нас смогут подержать на руках своих праправнуков и даже их детей. Сорок лет для женщины уже не будут считаться средним возрастом, а это, безусловно, сильно повлияет на моды…”

Диана с горькой улыбкой просматривала колонки газет, когда вдруг зазвонил телефон.

— Мисс Брекли, это Сара, — проговорила мисс Толвин, слегка задыхаясь. — Вы не слушаете последние новости?

— Нет, — ответила Диана. — Я просматриваю газеты. Мы на верном пути, Сара.

— Я думаю, вы должны послушать радио, мисс Брекли, — сказала мисс Толвин и положила трубку.

Диана включила радио. Когда лампы нагрелись и появился звук, она услышала:

— …вышла за рамки своей компетентности, осуществила агрессивный акт в той области, которая принадлежит только всемогущему Богу. К другим грехам науки, которых накопилось немало, прибавились еще гордыня и наглое противопоставление воле Господней. Разрешите еще раз прочитать вам отрывок из девяностого псалма: “Дней нашей жизни три раза по двадцать и десять; пусть люди будут такими сильными, что доживут до четырех раз по двадцать, но сила их тогда обернется в страдания и тяжкий труд, и вскоре она оставит нас, и мы умрем”. Это закон Божий, ибо это закон бытия, которое он нам дал.

“Дни человека — трава, ибо человек цветет, как цветок полевой”, — говорится в сто третьем псалме. Запомните это: “как цветок полевой”, а не как цветок, выращенный ученым садовником.

И вот наука в своей нечестивой гордыне посягает на замысел Творца. Она выступает против человека, сотворенного Богом, и говорит, что может сделать лучшего. Она предлагает заменить Бога золотым тельцом. Она грешит, как грешили дети Израиля, когда о них писали: “Так вот они осквернили себя своими собственными словами и занялись блудом со своими собственными выдумками”. Даже преступления и грехи физиков меркнут перед бесстыдством людей, которые настолько забыли о Боге в душах своих, что осмелились предать сомнению милость Божию. Это дьявольское искушение, которым нас теперь испытывают, будет отринуто всеми, кто боится Бога и уважает его законы, и обязанность этих благоверных защитить слабовольных от недоумия…

Диана внимательно выслушала все до конца. Как только после этого обращения заиграли гимн, снова зазвонил телефон. Диана выключила приемник.

— Алло, мисс Брекли, вы слушали? — спросила мисс Толвин.

— А как же, Сара. Сентиментальные глупости. Интересно, а лечение больных — это тоже греховное вмешательство в природу человека? Не представляю, что кто-нибудь все это отринет теперь. Спасибо, Сара, что сказали мне. Больше мне не звоните. Я ухожу. Не думаю, чтобы появилось еще что-нибудь новое раньше завтрашних газет.

Диана круто развернула свой “ройлс” перед Даррхаузом. Занятая своими делами, она забыла о здешней беде, и теперь в замешательстве смотрела на крыло, где когда-то находились жилые помещения. Большая часть была уже очищена от обломков, а штабеля строительных материалов указывали на то, что жилье придется отстраивать заново. Диана снова завела машину и поехала к автостоянке. Там был лишь один-единственный автомобиль с открытым капотом, возле которого стояла симпатичная молодая женщина. Диана почти бесшумно остановила машину, только тихо зашуршал гравий. Женщина вздрогнула и удивленно посмотрела на “ройлс”. Диана спросила о докторе Саксовере.