Анатолий Днепров - Формула бессмертия (сборник)

— Вот в последний раз любуюсь скалой, — сказал я, протягивая ему зажигалку. — Тебе ее не жалко?

— Ну-ну, любуйся. А мне нужно до испытания принять уколы. — Боб заторопился обратно к зданию.

— Все в порядке, — подходя, сказал Джейкс — Решено пожертвовать тележкой. Через пару дней пришлют новую.

Я посмотрел на часы. Половина восьмого. Становилось жарко.

— А правда, что будет вроде как землетрясение? — спросил часовой у полковника.

— Вы слишком любопытны. Знаете, что за разглашение военной тайны…

Я так и не расслышал, какое наказание полагается солдату за разглашение военной тайны. Зато я знал, что полагается мне. Недаром, подписав контракт, одновременно я подписал и соответствующую клятву.

В баре я взял яичницу с беконом и кружку молока. Когда я вошел, Финн уже доедал свою порцию. После вчерашнего нос у него сильно распух. Он взглянул на меня красными от бессонницы глазами.

— Знаешь, в такой день стоит помириться. Я был просто пьян, — сказал я, подсаживаясь к его столику.

Он молча взял свой стакан с молоком и пересел к окну. Значит, здорово обиделся!

— Право же, Финн, прости. Честное слово, это потому, что я был пьян. — Я подошел и тронул его за плечо.

Он резко повернулся и процедил сквозь зубы:

— Есть вещи, которые не прощают до гроба!

— Ну, ударь меня, если тебе от этого станет легче.

— Плевал я на твой удар! Иногда слова бьют сильнее, чем кулаки.

Он залпом допил молоко и вышел. Что такого обидного я ему сказал?

— Мэг, что я наговорил вчера Финну?

Она посмотрела на меня усталыми глазами. Наверное, тоже не спала.

— С ним был нервный припадок. Вы вчера сказали ему что-то относительно цены за убийство новорожденных.

— Ну и что же?

— Ночью ему позвонили и сообщили, что его жена родила сына.

Я поперхнулся молоком. Какой же я идиот!..

— Я сейчас же пойду к нему, извинюсь и поздравлю его…

— Уже поздно, — сказала Маргарэт. — Через минуту вы должны быть на месте.

Действительно, зашипел репродуктор, и диктор бесстрастным голосом объявил:

— Операторам в течение тридцати секунд занять места у приборов.

— Когда испытания закончатся, я обязательно попрошу у него прощения, — сказал я, хватая Чикони за руку, как будто бы я был виноват перед ней.

Она слабо улыбнулась:

— Хорошо, идите. Пора.

— Боб на месте? — спросил я, шагая рядом с ней по коридору.

— Боб всегда на месте.

5

Это были проклятые минуты. Цокание хронометра по радио отдавалось где-то в самом сердце. Диктор деревянным голосом объявлял число минут, оставшихся до взрыва. Когда останется одна минута, он будет называть число оставшихся секунд. Я сидел у окна и, не мигая, смотрел на оранжевую скалу, которая сияла на солнце, как святая. Если верить библии, то над головами святых мучеников перед смертью вспыхивает сияние. Так оно было и сейчас. Я понимал, что сияние возникло оттого, что я слишком напряженно смотрел на оранжевую глыбу, и все равно она почему-то казалась мне сверхъестественной. Стало чудовищно тихо, как будто бы кругом все вымерло. Только хронометр по радио неумолимо щелкал.

«Шесть минут… Пять минут…»

Черт бы меня побрал за эту историю с Финном! Я вспомнил, что убийство новорожденного каким-то идиотским образом связано со взрывом под скалой. Сейчас Финн так же, как и я, сидит перед окном на первом этаже, смотрит на скалу и думает… О чем он сейчас думает? Конечно, о своем сыне, и о скале, и о том, что я ему вчера сказал. Оттого, что я точно знал, о чем в эти минуты думал Финн, мне стало еще более противно и даже страшно.

Посмотрел на два огромных молчаливых счетчика импульсов на столе. «Три минуты…» Я повернул тумблеры на панелях приборов. Вспыхнули зеленые лампочки. Сейчас приборы затрещат как сумасшедшие, подсчитывая количество смертоносных радиоактивных распадов в секунду. Интересно, что будет со скалой? Боб вычислил ее центр тяжести и рассчитал, что верхняя часть должна свалиться в нашу сторону Основание скалы, растрескавшись, немного приподнимется над землей и затем скроется в глубине образовавшейся после взрыва полости. Боб рисовал мне на бумаге, как это будет.

«Две минуты..» Я никогда не думал, что у меня такие слабые нервы. Руки дрожали, когда я прикуривал одну сигарету от другой. На мгновение мне показалось, что подо мной затрясся пол, хотя диктор объявил, что до взрыва осталась еще одна минута. Дальше он начал считать секунды. Теперь я ничего не видел, кроме оранжевой скалы с голубым сиянием вокруг. С каждым ударом сердца сияние то расширялось, то сужалось. Вдруг мне послышалось, что счетчики импульсов затрещали, и я вскочил, но тут же сообразил, что это из репродуктора.

«Семнадцать секунд, шестнадцать секунд…»

Что делает сейчас Финн? Боб? Мэг? Что они чувствуют с приближением страшной минуты? Чувствуют ли они то же. что и я, — роковую неизбежность гибели, конца света. смерти от неизлечимой болезни? Видят ли они ослепительное сияние вокруг одинокой скалы в пустыне?

«Пять секунд… четыре…» «Может быть, зажмурить глаза или отойти от окна», — промелькнуло в голове. Но это была ничтожная, беспомощная мысль, которой я не мог повиноваться. Я застыл перед раскрытым окном и смотрел только туда, где еще раз заворочается выпущенное по воле безумцев страшное чудовище…

«Огонь!» — закричал диктор.

Я изо всех сил стиснул челюсти. «Огонь!» — как эхо, повторилось где-то в глубине души. Вот сейчас, сию секунду… Еще одно мгновение… Мозг работал так быстро, что микросекунды, необходимые электрическому импульсу, чтобы добежать до скалы, вытянулись в минуты. «Огонь»… Качнулась скала? Нет, это только показалось. Задрожал пол? Нет. Затрещали счетчики? Нет.

Я уставился на горизонт. Ничего не изменилось. Затем из репродуктора послышалось:

«Я уже сказал «огонь!», сэр…»

Голос у диктора был растерянным. Радио умолкло.

Я продолжал стоять у окна, сердце стучало, и в такт с его ударами я про себя повторял:

«О-гонь, о-гонь!..»

Но огня не было…

Из оцепенения меня вывел Крамм. Он появился внизу, прямо под моим окном. Вскоре к нему присоединились полковник Джейкс и парень в фиолетовом комбинезоне.

«Что-то случилось!»

Я сбежал вниз и у двери столкнулся с Бобом.

— Штука не сработала! — крикнул я.

— Как видишь, — ответил он и улыбнулся.

Полковник Джейкс взволнованно объяснял:

— Сейчас проверят цепь замыкания, и эксперимент начнем сначала…

— А что, порвалась цепь? — спросил я.