«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №7 2007 г.

— Все возишься, — проворчал Званцев. — Нам ведь сегодня на сопку идти. А у тебя, как всегда, наверное, ничего не готово.

Митрошка посмотрел на него большими фасеточными глазами, раздраженно схлопнул гелиоприемник и пробормотал вроде бы про себя, но так, чтобы хозяин обязательно услышал, что пока роботы ишачат, не покладая конечностей, некоторые отлеживаются в Эсдэвэ и за временем не следят.

Эсдэвэ, как в просторечии называли Специализированный дом вулканолога, медленно приходил в себя после сна — системы задействовал, вчерашним мусором отплевывался. Видно было: вчерашняя гулянка с рыбаками, заглянувшими на огонек, пришлась ему совсем не по вкусу, что и говорить, по-хамски они вчера себя вели, а Эсдэвэ к культурным людям привык. Теперь Дом, как его именовал Званцев, обижался и ворчал, обещая некоторых, кто порядка не признает и чистоту не соблюдает, на порог не пускать. Дезодоранты использовал даже с излишком — запах стоял, как в салоне красоты. Митрошка закончил работу, поднялся, и его повело. Заметно повело, даже щупальцами за валун ухватился, чтобы равновесие сохранить.

— Опять электролит ночью пил? — с упреком спросил Званцев. — Ох, отправлю я тебя на перепрограммирование! Свежий электролит тебя до добра не доведет. Тебе сегодня в кратер лезть, а ты щупальцем пошевелить не можешь!

Митрошка промолчал, а когда вулканолог повернулся к нему спиной, обиженно забубнил в свои динамики, что некоторые себя слишком разумными считают. Права робота ни в грош не ставят, а понять не могут, что робот — живое существо, пусть и искусственное, ему тоже разрядка требуется, а чем еще возникающее в цепях излишнее напряжение снять? Конечно, электролитом!

— Раскудахтался! — громко сказал Званцев и пошел умываться в реке.

Когда он вернулся, робот Митрошка стоял у Эсдэвэ, горбясь от контейнера с аппаратурой, а Дом, закончив наводить чистоту, заземлился, вошел в интернет в поисках хороших мелодий. Это сам Званцев ему такое задание дал, только вулканолог подозревал: Дом шныряет в интернете не потому, что ему приказано, а ради собственного удовольствия. Бывали дни, когда, возвращаясь после трудного рабочего дня, Званцев слышал, как Дом песенки современной попсы исполнял, одновременно ядовито комментируя убогость слов и способности тех, кто эти слова писал. Наверное, от скуки. Трудно ведь в одиночестве стоять, когда и словом перекинуться не с кем. А когда они возвращались, Дом затевал ехидную перепалку с Митрошкой. Похоже, он просто завидовал, что у Митрошки конечности есть и что Званцев берет его с собой, отправляясь в сопки.

— Мы сегодня пойдем куда-нибудь? — поинтересовался робот. — Или я зря на себя все это барахло навьючил?

— А я еще не завтракал, — сказал Званцев. — Это тебе легко, ночь у блока питания простоял — и готов к путешествиям. А человек, брат, по утрам поесть должен и желательно чего-нибудь вкусненького. Сейчас посмотрю, что там Дом приготовил, позавтракаю, а тогда уже и тронемся в путь.

Митрошка ничего не сказал, но когда Званцев повернулся к нему спиной, с грохотом свалил контейнер на землю. Слышно было, как он нарочито бодро топает за спиной, насвистывая «Марш энтузиастов».

Словно показывал, что готов к маршруту, как бы о том другие ни говорили.

Дом Званцева порадовал — в столовой на столе шипел аппетитный бифштекс с гарниром в виде хрустящего картофеля фри, дымился кофе и желтели поджаренные в тостере гренки. Играла музыка. Хорошая музыка.

— Ночью опять грунт дрожал, — сообщил Дом. — Сваи его уходили в почву на десяток метров, следовательно, он знал, о чем говорил. — Тебе не кажется, что близится извержение?

Званцеву так не казалось. Никаких внешних признаков грядущего извержения не наблюдалось: вулкан не курил, даже пар сквозь расщелины не пробивался, и оба гейзера у подножия сопки были спокойны, без признаков кипения, которое свидетельствовало бы о том, что магма поднимается выше. А Дом всегда был паникером, волновался даже без веских причин.

— Ты особо не задерживайся, — предупредил Дом. — Детектор вчера симпатичный малинник нашел. Я компот сварю. Рыбу как приготовить?

— Можно бы ухи сварить, — бездумно сказал Званцев.

— Я лучше нафарширую, — не согласился Дом. — Ты этих рыбаков больше не приводи. Вчера они рыбу прямо в раковине чистили, все фильтры засорились, я их с утра очищал, так до конца и не закончил. На фига мне гниющая органика в канализационных трубах?

— Ты лучше скажи, где Митрошка электролит берет? — поинтересовался Званцев, торопливо допивая кофе.

Дом не откликался.

— Вот-вот, — сказал Званцев. — В этом вы, машины, всегда заодно. Зря вас свободой воли наделили.

— У каждого отдушина должна быть, — вздохнул Дом. — Вы-то вчера этиловый спирт для чего хлестали? Для удовольствия? Хочешь, покажу, как вы вчера выглядели, — ты и эти самые рыбачки?

— Не надо, — отказался Званцев, прекрасно представляя картину.

— А пели-то как, — пробурчал Дом. — Ты ведь знаешь, что у тебя голоса нет.

Дом музыку любил и считал себя тонким ценителем, с особенным удовольствием он слушал арии из итальянских опер и грузинские хоровые песни. Званцев подсмеивался над ним, называя увлечения Дома пережитками прошлого, давно вышедшими из моды.

За окном что-то загремело, послышались тяжелые шаги, и на пороге показался Митрошка.

— Так мы сегодня идем? — спросил он. — А то я другим делом займусь. У робота забот хватает, не то что у некоторых! Это только говорят, что рабство отменили!

Лезть в гору не слишком приятное занятие.

Сопка поросла чахлыми деревцами, которые в основном кособочились в сторону восхода. В основном это были корявые сосны, изредка встречались тонкие березки. Путники поднимались неторопливо, хотя, быть может, следовало и поспешить.

Вулкан представлял собой кальдеру — котлообразную впадину с крутыми склонами и ровным дном, которая образовалась вследствие провала вершины вулкана. Там, внизу, у Званцева были расставлены приборы, с которых он ежедневно снимал показания. Хорошая была идея — устроить на месте затухающего вулкана геотермальную электростанцию.

Званцев медленно спускался в кальдеру. За ним грузно топал Митрошка.

— Фигня какая-то, — заметил робот. — Слушай, Званцев, содержание солей тяжелых металлов в воздухе завышено. С чего бы это?

— Ладно, ладно, — сказал Званцев. — Я тоже вижу, что активность выше обычной. Смотри, испарение сквозь трещины пробиваться стало.

— Я сделаю замеры, — предложил Митрошка, сгружая на землю контейнер. — Ты, Званцев, не очень бы рвался вперед. Геологам за храбрость медали дают только посмертно.