Андрей Щупов - Hам светят молнии

Егор не видел крови, не слышал да и не мог слышать криков умирающих, но одно понимание того, что всего в трех-четырех километрах от поста на стыке сходящихся в станционный узел мостов погибают люди, заставило сердце болезненно сжиматься. Плечо теребили зубки вгрызающейся в ткань перепончатокрылой твари, но Егор ее не замечал. Воображение рисовало то, чего не видели глаза, и кипучий адреналин шампанным хмелем бил в виски, заставлял разгоняться в сумасшедшем ритме незримых барабанщиков.

Наверное, около часа ему понадобилось, чтобы добраться до места катастрофы. Егор и сам не знал, на что надеется, зачем ему нужно было отправляться в столь долгий и вовсе небезопасный путь. Кроме того, на станции оставалась Мальвина, а ее нельзя было бросать. И все же ноги сами переступали по шпалам, некий магнит тянул и тянул его вперед.

Увы, все оказалось напрасным. Никого он не спас, и глас, приманивший его к разрушенному мосту, оказался еще одной обманчивой иллюзией. Перекрученной спиралью железобетонная колея косо уходила в волны. Чуть впереди в мареве дождливых струй угадывался силуэт склонившей опоры. И ничего больше. Ни крови, которую, если и была таковая, давно смыл дождь, ни искалеченных тел. Возможно, на том конце он мог бы увидеть уцелевшие вагоны, но это было слишком далеко. Простояв какое-то время над местом гибели пассажиров, Егор поплелся назад.

***

- Мы спустимся внутрь земли?

- Почему ты так решила?

- Я книгу читала. "Плутония". Там люди спускаются во впадину и оказываются на внутренней поверхности планеты. Сначала кругом льды, а потом становится теплее и теплее. А в конце концов они узнают, что все древние животные уцелели, представляете? Мамонты, плезиозавры, гигантские муравьи... Когда началось похолодание, они успели укрыться под землей. Все равно как в большой пещере.

- Ловко!

- Значит, такое действительно возможно?

- Вряд ли, хотя... - Егор растелил на столе гидрокостюм, ножницами вырезал обведенные мелом участки. - Видишь ли, есть такая наука - фрактальная физика. Мне один знакомый врач рассказывал. Так вот физики уверяют, что основа всего на свете - не масса, а электрический заряд. Дескать, гравитация мало что объясняет, а заряд как раз все раскладывает по своим полочкам. Заряд нашей планеты тоже вроде как не соответствует своей предположительной массе. В общем они уверены, что Земля и впрямь пустотела.

- Как шар?

- Примерно. То есть, оболочка - километров сто-двести, а дальше либо атмосфера, либо что-то еще.

- Значит, шахты и норы - это опасно?

- Почему опасно?

- Так ведь сдуется! - Мальвина испуганно повела плечиком. - Шарик тоже, если проткнуть иголкой, может сдуться. Или лопнуть.

- Ну... Будем надеяться, что планета - не шар. В том смысле, значит, что не резиновый шар.

- Что же там внутри? Еще один человеческий мир?

- Спроси что-нибудь полегче. То есть инсайты в этот мир верят, а я нет.

- А во что вы верите?

- Наверное, уже ни во что.

Мальвина чуть подумала.

- Инсайты - это те, что играют в электронные игры?

- Да нет. На самом деле инсайты - это вроде пророков. Могут внутренне прозревать и видеть то, чего не видят другие. Кое-кто из них утверждает, что там под водой давно уже вызрела новая цивилизация.

- Как это - вызрела?

- Ты меня об этом спрашиваешь?

- Но как же наш мир? Где тогда он?

- Наш? Должно быть, сжимается. - Егор хмыкнул. - Видишь ли, обычно перед вспышкой сверхновой, звезда должна основательно сжаться. Вот мы и сжимаемся. А может, просто проваливаемся. В царство Тартара, к примеру.

- Разве мы не наверху!

- Милая ты моя! Кто бы знал твердо и определенно, где верх, а где низ. В людских отношениях, в геополитике... - Егор открыл тюбик с клеем, с осторожностью принялся за дело. Вырезанные в гидрорезине пазухи замазал коричневой пахучей патокой, с силой свел кромки. Клей оказался могучим - высыхал в течение нескольких секунд, а склеивал так, что можно было не проверять. Уже через четверть часа Мальвина вновь примерила обновку.

- По-моему, лучше, - оценил Егор.

- Лучше-то лучше, но как же в нем жарко! - пожаловалась она.

- Не беспокойся, под водой жарко не будет.

- А если совсем без костюмов - замерзнем?

- Ну... Во-первых, без них нас наверняка сожрут. Акулы они ведь, как волки, - на расстоянии запахи чуют. Голый человек пахнет, в резине - нет. А во-вторых, может, действительно замерзнем. То есть, на поверхности температура вроде подходящая, но глубина это всегда глубина. Тут все, понимаешь, непредсказуемо.

- А если на нас нападут?

- Пусть попробуют! Мы же вооружены. Ты, главное, смотри на меня и слушайся. Что скажу, то и делай.

- Как же вы скажете? Под водой-то?

Он хмыкнул.

- Ваша правда, барышня. Сказать не сумею. Зато постараюсь изобразить. Пальцами, например. - Егор заставил Мальвину повернуться к нему спиной. - Мда... Портной из меня неважный. Костюмчик-то форму утерял! Вон и горб какой-то образовался.

- Вы только не расстраивайтесь.

- Я не расстраиваюсь. Наоборот. - Он улыбнулся. - Теперь на тебя смотреть - одно удовольствие.

- Это еще почему?

- Да потому что была ты девочкой Мальвиной, а стала вдруг черной лягушкой.

- И вовсе неправда!

- Правда, правда!..

В переклеенном урезанном до нельзя гидрокостюме Мальвина и впрямь смотрелась потешно. Как ни перекраивали резиновую ткань, как ни хитрили, от воздушных полостей избавиться не удалось. Оно и понятно. Попробуйте-ка перешить взрослую одежонку, чтобы пришлась впору тщедушному подростку! Егор утешал себя тем, что плавать в перекроенном костюме им не век, всего-то, может, и понадобится на один-единственный разочек.

- А если тебе на бережочке посидеть, а? Я нырну, разведаю что там да как и вернусь.

- Нет! - она решительно замотала головой. - Я уже один раз сидела!

- Когда это?

- Еще когда маленькой была. В саду дождь пошел. С градом. А до домика бежать было далеко. Я взяла и присела под крыжовниковый куст. У нас кусты были большие, раскидистые. Под ними всегда сухо. И вот залезла я, гляжу, а рядом мышь!

- Мышь?

- Ага! - Мальвина кивнула. - Большая такая, мокрая. Стоит на задних лапках, смотрит на меня и дрожит. Видно, что меня боится, а под дождь выбегать все равно не хочет. Глазки такие черные, как бусинки, и никакой в них злости. Смешно, правда? Кругом вода журчит, а мы все равно как на маленьком острове. Так и просидели вместе. А потом я решила, что обязательно заведу себе песика. И завела.

Глядя на девочку, Егор подумал, что ей действительно будет страшно остаться одной. Тем более, что затхлый подвал не куст крыжовника, да и песика больше нет. Так и проплачет до тех самых пор, пока он не вернется.