Джон Уиндем - Том 5. Жизель. Ступай к муравью

— Если ты действительно хочешь знать… — начал было он, но вдруг осекся.

Элиот всегда был убежден, что те сведения, которые ему удается получить с помощью профессиональных навыков, строго конфиденциальны. К счастью, Джин не слышала его. Ее внимание было приковано к паре. Мужчина закончил говорить и, заметно волнуясь, ждал ответа женщины. Та задумчиво подняла взгляд и слегка покачала головой, ее губы что-то произнесли.

— Нет, — пробормотала Джин, — она сказала «нет».

Женщина произнесла что-то еще. Она говорила медленно, нажимая на каждое слово. Лицо мужчины сразу посерело, он был похож на человека, загнанного в угол. Несколько секунд лорд Солби неподвижно сидел, глядя на нее. Затем поднялся, поклонился ей и вышел из зала. Он шел, ничего не видя перед собой.

Руки Джин сжались в кулаки.

— Как скверно с ее стороны! И все из-за человека, который уже тридцать лет мертв. Она не права. Бедняга просто убит!

— Это не наше дело, — сказал Элиот и постарался сменить тему разговора.

Откуда-то снаружи донесся звук, похожий на хлопанье двери. Жюль, переполненный смутной тревогой, направился выяснить, в чем дело. Минутой или двумя позже он вернулся с неестественно бледным лицом, подошел к миссис Блэйн и что-то ей сказал. Она спокойно собрала свои вещи и проследовала за ним к выходу. Когда Жюль появился вновь, Элиот жестом подозвал его.

— Лорд Солби? — спросил он негромко, так чтобы его не было слышно за соседним столиком.

— Неприятный инцидент, мсье…

— Не надо, я знаю, что это был пистолетный выстрел. Он мертв?

Жюль наклонился ниже:

— Да, мсье, только, пожалуйста…

— 0'кей. Мы сохраним это в тайне.

— Благодарю вас, мсье. Вы понимаете, такое происшествие может пагубно отразиться на репутации ресторана.

Метрдотель двинулся дальше, оставив Джин в ужасе глядеть на Элиота.

— Дорогой, — ошеломленно произнесла она.

Элиот налил ей вина. Девушка благодарно кивнула и дрожащей рукой поставила стакан.

— Я чувствую себя такой потерянной, — сказала она, — я и не подозревала, что мужчины способны так любить. Тридцать лет бесплодных надежд… Тридцать лет — и какая развязка!.. Ее вина! Если не можешь подарить ему любовь, то, по крайней мере, не надо с ним встречаться.

— Угу, — отозвался Элиот.

Он мог бы прокомментировать случившееся более убедительно, однако мешала профессиональная сдержанность. Насколько ему позволило видеть его натренированное зрение, последними словами, слетевшими с уст миссис Блэйн, были: «Нет, Джон. Сейчас я твердо намерена выйти замуж. К тому же я буду обходиться тебе много дешевле, когда ты женишься на мне. И не забывай, стоит мне только рассказать им о том, что на самом деле случилось с Чарльзом во Франции…»

Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!

Confidence Trick

«Никогда, — дал себе слово Генри Бейдер, когда его, наконец, стиснули настолько, что двери поезда смогли закрыться за ним, — никогда больше не позволю себе застревать в городе так поздно!»

Он уже не первый раз давал себе подобные клятвы в полной уверенности, что их не нарушит, а потом, конечно, нарушал, хотя в промежутках действительно старался делать все возможное, чтобы его редкие визиты в Сити не совпадали с часами пик.

Однако в Лондоне накопилось столько дел, что оставалось только два выхода из положения: либо задержаться в городе еще позже и тем огорчить жену, либо позволить людскому потоку увлечь себя к входу в метро у здания Английского банка.

Взглянув сначала с тревогой на толпу, медленно вваливавшуюся в метро, а затем на длинную неубывающую очередь на автобус, Генри решился. В конце концов, они это делают дважды в день и не умирают. «А я чем хуже?» — подумал он и бодро шагнул вперед.

Самое удивительное заключалось в том, что никто вокруг него не смотрел на поездку в метро как на какой-то сверхчеловеческий подвиг, все относились к ней совершенно спокойно, терпеливо и довольно равнодушно — так, наверно, воспринимают свою участь коровы, которых перевозят с одного скотопригонного двора на другой.

На станции метро у собора святого Павла никто не вышел, но давление внутри вагона свидетельствовало, что еще кто-то умудрился войти. Двери попытались сомкнуться, затем снова раздвинулись, так как чья-то не то рука, не то нога пыталась втиснуться в вагон недостаточно умело.

Затем двери сделали невероятное усилие и наконец сомкнулись.

Поезд тяжело тронулся. Девушка в зеленом плаще, стоявшая справа от Генри, сказала, обращаясь к девушке в синем плаще, прижатой к ней вплотную:

— Как ты думаешь, мы заметим, когда у нас начнут трещать ребра?

Но это прозвучало скорее как философское размышление, чем как жалоба.

На станции Чансери-лейн тоже никто не вышел. Однако путем усиленного заталкивания и других физических воздействий удалось достичь невозможного и посадить в вагон еще нескольких человек. Поезд с трудом набирал скорость. Он протарахтел по рельсам еще несколько секунд, затем последовал сильный толчок, и все погрузилось во мрак. Поезд остановился.

Генри выругался с досады, но ровно через секунду состав снова двинулся вперед. Однако Генри с удивлением ощутил, что его тело больше не опирается на окружающих пассажиров, и вытянул вперед руку, чтобы удержать равновесие. Рука уперлась в какой-то мягкий предмет. В это мгновение снова зажегся свет, и Генри увидел, что «предметом» была девушка в зеленом плаще.

— Вы что думаете, вы… — начала было девушка, но тут же осеклась и посмотрела вокруг широко раскрытыми от удивления глазами.

Генри хотел было извиниться, но и у него слова замерли на губах, а глаза потихоньку полезли на лоб.

В вагоне, который еще минуту назад был набит людьми до последнего дюйма, теперь, если не считать его и девушки в зеленом плаще, оставались всего три человека. Пожилой джентльмен развертывал газету с таким видом, будто он наконец-то получил возможность осуществить свое законное право, дама средних лет сидела, погруженная в собственные мысли, а в другом конце вагона молодой человек дремал, прислонившись к стенке.

— Ну уж эта мне Милли! Я ей завтра покажу! — воскликнула девушка. — Сошла в Холборне и даже слова не сказала. А ведь знает, что у меня там тоже пересадка! — Она задумалась. — Ведь это был Холборн, не правда ли? — сказала она, обращаясь к Генри.

Генри в полном недоумении продолжал глядеть на опустевший вагон. Девушка слегка потрясла его за плечо.

— Ведь это был Холборн? — неуверенно повторила она.

Наконец он обернулся.