Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий

Беатрис не выдержала.

Последствия ареста оказались для нее трагическими. Ей удалось продержаться всего один день. И хотя она часто повторяла себе впоследствии, что мало кто устоял бы под пытками, обрушившимися на нее, Беатрис постоянно терзало и угнетало чувство стыда: она позорно предала друзей, которые навсегда вычеркнут ее из своего круга!

Познакомили их с Торресом позавчера, на первой тренировке по стрельбе. В полиции ей дали понять, что действовать они будут совместно, а что у нее с ним общего? Торрес сделался предателем по собственной воле, а теперь хочет замолить свои грехи, чтобы его не предали "народному суду". Трус! Когда над группой молодых рабочих-коммунистов, к которой он временно примкнул, сгустились тучи и двоих арестовали, он, никого не предупредив, бежал за границу, в Сальвадор, был там задержан и, поскольку не имел никаких документов, отправлен обратно в Гватемалу - какой подвиг! И он еще этим хвастался.

Вместо того чтобы довериться товарищам, купил на украденные деньги паспорт, оказавшийся фальшивым, и после ссоры с анархистами, которые "помогали" совершить сделку, побежал в полицию.

- Я был в отчаянии, - сказал он Беатрис. - А они начали орать на меня, угрожать, я и не выдержал... Ты этих скотов знаешь, они из тебя с улыбочкой все жилы вытянут. А я, понимаешь, не вынес этого... Начал пить, не платил по счетам, попал как злостный неплательщик в тюрьму, откуда меня вытащил Понсе - он за меня заплатил. Свинья! Ладно, поглядим. Думает, у Марселино нет выхода, а я возьму и пристрелю этого Ридмюллера. То-то Понсе удивится! Хорошо, что у тебя остались связи! Неважно, что эти твои друзья анархисты...

Его первый план был планом слабоумного: похитить Ридмюллера. Беатрис объяснила Торресу, что это им не удастся ни при каких условиях. Ридмюллера охраняют не хуже, чем Толедо. Того же мнения и анархистское подполье. Вместо этого они предложили ему застрелить Ридмюллера, так как "народным судом", подпольным комитетом, в который входили представители всех слоев оппозиции,легальной и подпольной, ему вынесен смертный приговор. Торресу предстояло привести приговор в исполнение. Их поддержат: при первом выстреле к дому подъедет машина с боевой группой, их прикроют огнем, не дадут охранникам поднять головы, а тем временем они смогут бежать на другой, на этом самом "Крайслере-69"...

За стеной кто-то хлопнул в ладоши. Сигнал! Едва дождавшись, пока остальные статисты проскользнули в калитку, Беатрис повернулась и побежала прочь от стены, не обращая внимания на Торреса. Сад был небольшим, но заросшим, неухоженным: бунгало Ридмюллера закрыто хвойными деревьями, она увидела только телеантенну и сразу свернула в сторону от дома.

- Ты куда? К бунгало!.. - крикнул, задыхаясь, Торрес. - Направо... Он там, на террасе!

Беатрис остановилась, поглядела на Торреса. Закашлявшись, он ударил ее пистолетом по руке, и она поняла: Марселино не даст ей скрыться. Вынужденный пойти на убийство, он решил потянуть за собой и ее.

- Я не могу, - воскликнула она. - Делай сам!

Но он подтолкнул ее в спину дулом пистолета - вперед! "Все пропало", отрешенно подумала Беатрис.

На террасе под тентом сидели двое мужчин, пожилой и молодой. Перед ними столик с бутылками, бокалами и лед. Когда Беатрис и Торрес приблизились, молодой человек указал на них, а пожилой быстро вскочил, опрокинул столик и метнулся в дом; но Беатрис не услышала ни звона бьющегося стекла, ни звука... В тот момент, когда пожилой вскочил, она поняла, что это - Ридмюллер; по крайней мере, таким его описали анархисты. Но вот он уже исчез, стеклянная дверь захлопнулась, что-то зажужжало, и опустились металлические жалюзи.

Теперь поднялся и второй, что-то крикнул ей. Беатрис остановилась; слов она не разобрала, но сообразила, чего тот требует: чтобы она бросила револьвер! Об этом сейчас не могло быть и речи. Наоборот, она подняла оружие. Тогда он выхватил из-под пиджака пистолет, и тут Беатрис узнала его - это тот самый американский советник, который однажды присутствовал на ее допросе в полиции.

Из-за спины прозвучал выстрел, глухой, будто стреляли из пневматического ружья. Янки дернулся - наверное, пуля только слегка задела его, пригнулся и стал отстреливаться. Она взяла кольт обеими руками, как учили в тире полиции, и выстрелила - раз, другой, третий. Тент вдруг переломился и опустился на пол - медленно, будто маленький парашют, и накрыл битое стекло. Где же янки? Он мог только лежать на полу, тоже накрытый полотном тента... Торрес из-за ее спины выстрелил еще несколько раз, но Беатрис звуков выстрелов не слышала. Может, все это ей снится? Или она сошла с ума? Ничего не замечая, Беатрис повернулась и, с трудом переставляя ноги, словно шагая под толщей воды по морскому дну, поплелась по садовой дорожке в сторону ворот.

На улице - хаос! Наискосок к воротам стоит машина, из окон которой торчат дула пулеметов, по дому стреляют... Где же охрана? Разбежалась? Или убита? Пригнувшись чуть не до земли, Беатрис выбралась на улицу, сделала несколько шагов в сторону, выпрямилась - и с криком бросилась навстречу зеленой машине, вылетевшей из-за угла.

- Все пропало, - сказал Бернсдорф Фишеру.

Тот последним вошел в гостиную Ридмюллера. На полу валялись осколки стеклянной двери, жалюзи висели криво, на террасе сотрудники полиции фиксировали следы. Сквозь прорези в жалюзи видно, как они что-то измеряют, переговариваются, фотографируют. Знакомая картина. Сколько раз приходилось снимать подобные сцены в студии. С этого обычно начинались боевики. А теперь на этом все кончилось.

- С какой стати? Мы-то тут при чем?

- У уголовной полиции другое мнение.

Вошла девушка-мулатка.

- Господин Ридмюллер просит извинить, ему пришлось прилечь.

У камина Ундина в чем-то тихо убеждала Кремпа, время от времени всхлипывая. Бернсдорф подошел ближе. Стекло под ногами хрустело, но он успел услышать ее слова:

- Неужели ты не видишь, к чему это ведет... все погибло... я видела: ты осматривал ее револьвер!..

Ундина заплакала - от злости и разочарования.

В это мгновение появился майор Понсе. В лице ни кровинки, ни с кем не поздоровался.

- Совершено убийство, - проговорил он резко, будто перед ним стояли идиоты, не отдающие себе в этом отчета. - Вы в нем замешаны, и до окончания расследования съемки отменяются. Когда закончится обыск в ваших номерах в отеле, вернетесь туда и будете ждать дальнейших распоряжений.

- Вы лично проведете расследование?

- А вам это не по вкусу, господин Бернсдорф?

- Удивляюсь. Любой контакт с официальными инстанциями вызывает ваше появление.

- Не моя вина, что вы привлекаете к себе столько внимания. Мистера Вилана убили ваши сообщники, не так ли?