Роберт Хайнлайн - Кот, проходящий сквозь стены

– Я тоже. Гвен?

– Да, сэр?

– Дорогая девочка, нам было так хорошо вдвоем.

– О, Ричард! Да!

– О, сэр, кажется, я больше не могу… – послышался сдавленный голос Билла.

Я в этот момент разворачивал корабль для торможения.

– Заткнись, Билл, нам не до тебя!

Альтиметр показывал восемьдесят с чем-то. Интересно, сколько времени уйдет на свободное падение с восьмидесяти километров при одной шестой «g»?

Включить, что ли, компьютер да спросить? Или прикинуть в уме? Вдруг этот псих снова врубит двигатель, едва я его включу?

Лучше не рисковать. Не подойдет ли метод линейной аппроксимации? Так, посмотрим… Расстояние равняется ускорению, деленному пополам и умноженному на время в квадрате, все в сантиметрах и секундах. А восемьдесят километров равны восьмидесяти тысячам, нет, восьмистам… Нет, восьми миллионам сантиметров. Правильно или нет?

Одна шестая «g»… Нет, половина от ста шестидесяти двух. Меняем местами, берем квадратный корень…

Сто секунд?

– Гвен, долго мы будем падать?

– Примерно семнадцать минут. Приблизительно – я округляла, когда считала в уме.

Я быстренько заглянул себе под череп, понял, что не учел вектор движения вперед – ведь какая-то горизонтальная скорость у нас осталась, и что моя «аппроксимация» ни в какие ворота не лезет.

– Достаточно близко. Поглядывай на допплер: сейчас погашу немного орбитальной скорости. Только проследи, чтобы я не свел ее к нулю – вдруг нам придется маневрировать перед касанием.

– Есть, шкипер!

Я включил компьютер: двигатель мгновенно взревел. Я дал ему поработать пять секунд, затем обесточил компьютер. Двигатель всхлипнул и затих.

– Знаешь, – печально заметил я, – это чертовски неудобный способ давить на газ. Как наши дела, Гвен?

– Ползем с черепашьей скоростью. Нельзя ли развернуться и взглянуть, куда нас несет?

– Само собой.

– Сенатор…

– Билл, заткнись! – Я развернул космокар на сто восемьдесят градусов. – Ну как, есть впереди симпатичная ровная лужайка?

– На вид-то она ровная, Ричард, но до нее пока что семьдесят километров. Может, стоит опуститься впритирку и лишь тогда окончательно погасить орбитальную скорость? Ты сможешь увидеть скалы и увернуться.

– Разумно. До какой высоты?

– Километр подойдет?

– По-моему, достаточно близко, чтобы расслышать шелест крыльев Ангела Смерти. И сколько времени у нас останется? В смысле, на падение с километровой высоты?

– Так… квадратный корень из тысячи двухсот… Около тридцати пяти секунд.

– Годится. Продолжай наблюдать за высотой и местностью. Когда спустимся до двух километров, начну понемногу гасить орбитальную скорость.

После этого у меня должно остаться время для разворота на девяносто градусов – кормой вниз. Гвен, и зачем только мы вылезали из постельки…

– Я тщетно пыталась вам это втолковать, сэр. Но я в тебя верю.

– Чего стоит вера, не подкрепленная делом? Эх, оказаться бы сейчас в Падуке… Время?

– Около шести минут.

– Сенатор…

– Билл, заткнись. Не сбросить ли половину оставшейся скорости?

– Импульс на три секунды?

Я дал трехсекундный импульс, пользуясь все тем же дурацким способом для запуска и остановки двигателя.

– Две минуты, сэр.

– Следи за допплером. И дашь знать.

Я запустил двигатель.

– Хватит!

Я тут же его выключил и начал разворачивать космокар – кормой вниз, «ветровым стеклом» вверх.

– Показания?

– По-моему, будь внизу океан, мы бы уже утонули. Но шутки в сторону: посмотри на указатель топлива.

Я взглянул и помрачнел.

– Ладно, не буду тормозить, пока не спустимся совсем низко.

«Вольво» опускался кабиной вверх, и мы видели впереди только небо. В левый иллюминатор можно было увидеть поверхность Луны под углом примерно сорок пять градусов. В правом, если взглянуть мимо Гвен, она тоже виднелась – далекая, под дурацким углом, и потому бесполезная.

– Гвен, какова длина этого попрыгунчика?

– Никогда не видела их целиком, только в ангаре. А это имеет значение?

– Еще какое, черт побери, – когда я прикидываю расстояние до поверхности, поглядывая через плечо.

– А-а. Я думала, ты спрашиваешь точную цифру. Считай, метров тридцать. Одна минута, сэр.

Я уже собрался дать короткий тормозной импульс, но меня опередил Билл. Оказывается, бедняга весь полет мучился от морской болезни, но в тот момент я предпочел бы увидеть его не за спиной, а в гробу. Его обед, пролетев над нашими головами, врезался в передний иллюминатор и равномерно его покрыл.

– Билл! – заорал я. – Прекрати безобразие!

(Не стоит и упоминать, что требование мое оказалось чрезмерным.) Билл выдал лучшее, на что был способен. Повернув голову, он накрыл вторым залпом левый иллюминатор, предоставив мне управлять вслепую.

И я попробовал. Не отрывая глаз от радарного альтиметра, я коротко тормознул, – и остался без альтиметра. Уверен, когда-нибудь проблема точного измерения расстояния на близких дистанциях – измерительным лучом, проходящим сквозь выхлоп двигателя, и поправкой на высоту «травки» на поверхности – будет решена. Я просто родился слишком рано, вот и все.

– Гвен, я ничего не вижу!

– Зато я вижу, сэр.

Она ответила невозмутимо, спокойно и ровно – как и подобает настоящей подруге капитана Полночь. Повернув голову направо, она вглядывалась в поверхность Луны, держа палец на сетевом выключателе компьютера – нашей аварийной «педали газа».

– Пятнадцать секунд, сэр… десять… пять…

Она перебросила выключатель.

Двигатель выплюнул короткую вспышку, я ощутил нежный толчок, и мы снова обрели вес.

Гвен повернула ко мне голову и улыбнулась:

– Второй пилот докладывает…

И тут же ее улыбка сменилась испугом – наш кар принялся вращаться.

Вы когда-нибудь играли в детстве волчком? Тогда знаете, как он себя ведет, замедляя вращение – его ручка начинает описывать все более широкие и низкие окружности, все ниже и ниже, а потом волчок валится на бок и замирает. Именно это и проделал наш паршивый «вольво».

Кончилось все тем, что он улегся во всю длину и перевернулся. А мы – пристегнутые и без единой царапины – повисли в креслах вниз головой.

– …посадка совершена, сэр, – закончила Гвен.

– Благодарю вас, второй пилот.

Глава 10

Овцам не имеет смысла голосовать за вегетарианство, если волки остаются на противоположных позициях.