Пирс Энтони - Власть пришельцев

— Господин, — сказала Вие, — должна ли я говорить с ним? Я боюсь и плохо себя чувствую…

— Должна? — спросил по-английски Брф у Генри.

— Да, — твердо ответил тот.

— Дорогая, у него очень важное дело. Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, но ты должна остаться.

— Хорошо, господин, — печально сказала она, соглашаясь.

— Сначала я должен рассказать вам… — начал Генри, но остановился. — Однако мне кажется, что я пугаю вас, поэтому вам лучше не смотреть на меня.

— Да, — прошептала она, отворачиваясь. — Господин, вы останетесь со мной? Я чувствую себя в безопасности только рядом с вами.

— Конечно, дорогая.

— Вы слышали когда-нибудь о землянах? — спросил

Генри.

— До этой встречи — нет.

— Вы знали о каком-нибудь третьем мире?

— Нет.

— Тогда мне многое придется рассказать вам.

Она не знала ровным счетом ничего, и Генри понял — почему. В общих чертах он объяснил ей ситуацию.

— Неужели все это правда? — ужаснулась она. Брф утвердительно похлопал присосками.

— Да, Вие…

— Мне так плохо…

И Генри поверил ей: ведь она ощущала все напряжение охваченной мингх толпы в тронном зале. Но он все же продолжал:

— То, что я вам рассказал — это всего лишь, часть истории, Вие. То, что знает большинство Юне. На самом деле завоевание вашей планеты мнимое, — и он объяснил ей, в чем заключается Система «дележки пирога».

— Не понимаю.

— Это неважно. Просто примите факт таким, какой он есть, Я попробую объяснить вам, в чем заключается ваша роль…

Но ей прямо на глазах становилось все хуже. Ее тело периодически вздрагивало, щупальца извивались, присоски обмякли, дыхание участилось.

— Пожалуйста, — жалобно произнесла девушка, — позвольте мне уйти…

— Отсюда некуда идти, Вие, — сказал Брф, глядя поверх ее поникшей головы на Генри. — Возможно, это объяснение займет всего несколько минут… К тому же у нас нет выхода. Придется остаться здесь. Генри кивнул.

— Я вооружен, вы тоже. Не лучше ли подождать, пока ей не станет лучше?

— Ваш знаменитый отец адмирал Генри встретился однажды на корабле с кэзским шпионом. Он подозревал его, но не стал разоблачать, даже когда убедился в правильности подозрения, а предложил сделку. Эта сделка определила будущее человечества, и не только его.

— Вы знаете об этом больше, чем я, — заметил Генри.

— Такая у меня работа.

— И вы считаете, что сейчас аналогичная ситуация?

— Мне кажется — да. Понимаете теперь, почему я спас вас?

— Потому что у вас всегда была свобода выбора. Благодаря этому вы создали подпольное правительство и получили контроль над мингх.

— Если вы это знаете, то не станете пускать в ход рогатку.

— Если бы я считал, что вы творите зло, король Брф, то применил бы ее. Но я…

— …но вы, подобно вашему отцу, предпочитаете дипломатию насилию.

— Да, как и он, я ненавижу насилие. Приношу свои извинения за смерть вашего двойника.

— Он не умер, просто ослеп. Я позабочусь о нем. Но как вы догадались, что он не настоящий король?

— Благодаря его страже, чувствительной к мингх.

— Вот как! Ваш сообщник кэзо тоже жив. Так что пока все идет хорошо.

Генри с облегчением рассмеялся.

— Король, сознайтесь, что даже с вашей проницательностью вы не могли предвидеть все эти события, а тем более приспособить их к своим целям, хотя они и стали пунктами великолепного плана.

— У меня хорошие помощники… Но вы всегда были в центре, Ричард Генри — умный человек с храброй душой, способный постичь истину, пока не стало поздно.

— То же самое я думаю и о вас. Чувствую, что моя миссия была излишней.

— Напротив. Я сужу, как Битул.

Генри уже перестал удивляться осведомленности Брф. Королю потребовалось немало усилий, чтобы в совершенстве овладеть английским и разобраться в Системе «дележки пирога». Любые тонкие детали не представляли для него особого труда. Он не был тупым и невежественным$7

— Битул знал больше меня.

— Правильно, — согласился Брф. — А теперь послушаем Вие. Она никогда не была моей заложницей, я берег ее для этого момента.

Девушка-юне совершенно преобразилась. Она превозмогла болезнь тела и духа и теперь выглядела, как королева.

— Тот, кто вызывает мингх, не сознает его силы, — сказала Вие. — Я слушаю вас. Чего вы хотите?

Первым заговорил Брф:

— Я хочу, чтобы пришельцы убрались с Юне, а моя Империя распространилась на Кэзо и Землю.

Настала очередь Генри.

— Я хочу, чтобы обмен правительствами сохранился в неприкосновенности.

Вие повернулась к королю.

— Ваша просьба не будет удовлетворена. Брф наклонил голову.

— Так я и знал.

Она повернулась к Генри.

— Ваша тоже.

Они с удивлением уставились на нее.

— Как это понимать?

— В каждом желании есть необходимые элементы. Как временная мера, функционирующая сейчас Система должна сохраниться. Но на этой базе должна быть основана новая система — Империя.

— Империя и Система вместе? — воскликнул Генри. — Но они исключают друг друга!

— Позовите кэзо! — сказала вдруг Вие. — Быстрее!

— Это невозможно, — ответил Генри. — Мингх усиливается. Поэтому вы и чувствуете себя так плохо. Начались массовые убийства…

Вие молчала.

— Дело в том, — сказал король, — что она — контролер. Единственный, который уцелел. Если с ней что-нибудь случится, все пропало. А мингх должен управляться!

— Но в каких целях?

— Терпение, юноша. Я понимаю в этом не больше вас. Нам надо действовать. Идемте.

Они пошли назад. «Заключенные-чувствительные» начали проявлять признаки отрезвления и сами попали под действие мингх. Одни сидели и раскачивали головами из стороны в сторону, другие ползали по камере.

— Пока они живы, мингх продолжается, — объяснил Брф. — Сейчас Вие удерживает контроль над ними. И нельзя допустить, чтобы она его утратила. Мне потребовалось много лет, чтобы выловить всех «чувствительных». Иначе иноземное нашествие или любая катастрофа могли бы возбудить рефлекс.

— А если бы за это время появился другой контролер?

— Это единственная опасность. Тогда контроль осуществлялся бы на основе неполной или ошибочной информации.

— Согласен. Хорошо, что мы вовремя сообщили ей всю правду.

Они подошли к клетке с ррвр.

— Да, хорошо. Королю не следует упускать такие возможности. Я мог бы снова напоить «чувствительных» и сам рассказать все Вие. Но без живого свидетеля, подтверждающего правдивость моих слов, я мог бы ее не убедить. И в этом крылась новая опасность…