Альфред Бестер - Дьявольский интерфейс

На этом этапе разговора Вождь опять углубился в себя, ведя неслышный разговор с невидимым собеседником. А нам оставалось только ждать. Пока мы с глупым видом переминались с ноги на ногу, в комнату впорхнул счастливый Эдисон. По его довольной физиономии мы догадались, что он наконец починил дверную электронику, но жестами приказали ему оставить эту информацию при себе. Итак, мы ждали в почтительном молчании, которое затягивалось, затягивалось, затягивалось…

— А вот этого я еще не слышал, — изрек Вождь.

— И мы не слышали, — подхватил я.

Внезапно внизу застрекотал принтер. Все мы подскочили от неожиданности. Я совершенно обалдел от такого сюрприза.

— Но это же исключено! — воскликнул я. — Эта фиговина повинуется только клавиатуре — а Фе разбила ее на мелкие кусочки!

— Любопытно, — сказал Секвойя с прежней живостью в голосе. Похоже, он опять резко вернулся к своему обычному состоянию. (Наш черокский гений неистощим в искусстве удивлять окружающих.) — Давайте-ка взглянем, что там происходит. Возможно, компьютер таким образом запоздало реагирует на истребление клавиатуры? У машин временами случаются неожиданные всплески эмоций.

Мы всей компанией ссыпались на первый этаж. Натома приникла к моему уху и спросила шепотом:

— Хинь, что есть клавидура?

Не пускаясь в объяснения, я только чмокнул женушку в благодарность за ее любопытство.

К тому моменту, когда мы оказались внизу, принтер уже отстрелялся и устало свесил длинный белый язык распечатки.

Оторвав широкую ленту с распечаткой, я пробежался глазами по тексту.

— Ты прав. Секвойя. Запоздалая истерика. Единички и нолики. Бессмысленный лепет на двоичном коде.

Я протянул ему распечатку. Он мельком взглянул. Потом взглянул внимательнее. Потом так углубился в изучение единичек и ноликов, что я испугался нового ступора.

— Это данные мониторинга, — произнес Вождь с огорошенным видом.

— Чего-чего?

— Это мониторинг происходящего в опускаемом аппарате с криокапсулами.

— Бред.

— Факт.

— Не верю.

— Придется поверить, тупая голова!

— Но это просто невозможно. Откуда такая информация в компьютере, который занимается исключительно моими личными воспоминаниями?

— Значит, он занимается не только этим.

— Но каким образом… Ладно, провались оно все пропадом. Собирайся, Натома, мы сваливаем в Бразилию

— Успокойся, братишка. Давай разберемся с фактами. Первые цифры — 10001, код исследования по криометодике. Далее сведения о температуре — 11011. Номинальная. Влажность — 10110. Номинальная. Давление — номинальное. Содержание кислорода — номинальное. Наличие углекислого газа и другие газов — ниже предельно допустимого уровня. Гравитация повышенная

— но это, очевидно, вследствие того, что система не сообразила, что аппарат уже спущен с орбиты. Высота над поверхностью Земли — полтора метра, что и понятно. Аппарат прочно сидит задницей на полулаборатории.

— Я желаю вернуться домой с моей законной супругой.

— Итти с ты. Хинь.

— До такой степени озадачен, братишка?

— Не то слово. У меня ум за разум заходит, братишка.

— Только учти, что сюрпризы на этом не заканчиваются. Ты, по небрежности, не досмотрел распечатку до конца. Последняя строка на двадцатке. Прочти.

Я прочитал: «Вес крионавтов увеличивается на один грамм в минуту».

Пустив распечатку по кругу, я тупо поводил головой во все стороны.

— Я в полной растерянности.

— А мы, по-твоему, в полной найденности?

Тут М'банту вежливо обратился к Секвойе:

— Профессор Угадай, можно задать вам несколько вопросов?

— Разумеется, М'банту.

— Каким образом эти данные оказались в гиневском компьютере?

— Понятия не имею.

— И с какой стати компьютер сам собой распечатал эту информацию?

— Понятия не имею.

— Аппарат постоянно докладывает о состоянии крионавтов?

— Да.

— И в каком виде?

— Двоичным кодом.

— Но последняя строка — на двадцатке!

— Вот именно.

— Профессор Угадай, у вас есть объяснение данной аномалии?

— Ни малейшего, любезный М'банту. Я так же ошеломлен, как и вы все. Однако мой ум приятно возбужден наличием колоссальной загадки. Сколько любопытных вопросов возникает, какие горизонты для исследования! Разумеется, прежде всего — повышение веса на один грамм в минуту. Соответствует ли это сообщение действительности? Откуда взялась эта информация? Кто передал ее гиневскому компьютеру? Все это надо выяснить. Если факт подтвердится — независимо от его источника, мы имеем дело с ростом, возмужанием крионавтов. Но в кого они превращаются? Мониторинг процесса должен вестись ежечасно. Второе…

— До второго должно быть первое — финансирование со стороны Объедфонда.

— Хинь правота как вседа.

— Меня зовут Г-и-н-ь.

— Моя сестра будет звать тебя, как захочет!.. Итак, не обойтись без могущественного Поулоса Поулоса. А Фе необходима мне для мониторинга происходящего в капсуле. Капитан Немо, будьте добры увезти Лауру в свою подводную лабораторию. Принцесса, поднимите слона с помощью лебедки.

— Нет, я сделаю наклонный помост, — твердо возразила Благоуханная Песня.

— Эдисон, возвращайся в свой институт и попытайся выяснить для меня практическое соотношение двух величин: скорости преобразований в криокапсулах глубоко под землей и скорости тех же преобразований на околоземной орбите.

— Но почему же крионавты остановились на этапе зародышей, а не превратились в комок слизи? Только из-за фактора времени?

— Это проблема для биологов.

— А разве ты не один из них?

— Господи, в нашу эпоху приходится быть разом и физиком, и физиологом, и психологом, и черт-знает-чтологом. Наука в наше время не разделена на епархии — все смешано. Однако временами требуются консультации узких специалистов. Возможно, понадобится помощь Тихо Браге. М'банту, было бы весьма любезно с твой стороны пока что сопровождать мою бескрайне эмансипированную сестру — всегда и повсюду, по эту сторону добра и зла. Лукреция Борджиа, сердечно благодарю вас — и au revoir. Можете вернуться к своим больным.

Я поймал взгляд Борджиа и незаметно мотнул головой. Мне не хотелось, чтобы она уехала, пока у Вождя случаются эти припадки нездоровой задумчивости. Да и вообще в его поведении много странного.

— Дела вынуждают меня остаться здесь еще на некоторое время, — сказала Борджиа.

— Что ж, мы будем только рады этому. Прекрасно. А теперь, друзья — в Лабораторию. Все согласны? Команда, вперед!